Проклятые вечностью (СИ)

И как только раньше он мог, не видя ослепительного света этой луны, пытаться ухватить далекие звезды? В эту секунду для него не имели значения те, кто ждал его по ту сторону проклятых стен, важна была лишь она – Луна, озарившая ад своим чистым сиянием.

– Да, – с навернувшимися на глазах слезами, проговорила девушка, кидаясь к нему. – Мне очень жаль.

Прижав ее хрупкую фигурку к себе, Ван Хелсинг вдохнул пленительный аромат волос. Сладковатый запах фиалкового корня приятно туманил разум, унося душу в чертоги истинного наслаждения. Как долго он грезил об этом бессонными ночами, лежа в походной палатке, как ждал он этого мгновения, бросаясь в бой. И вот, наконец, спустя столетия, это желание стало реальностью. Господь не вернул ему ангельскую благодать, но позволил переступить райские врата. Это уже не мало.

– Изабелла! – ласково произнес он, слегка приподняв ее голову за подбородок. Не думал он, что когда-либо испытает подобные чувства, захлестнувшие его ураганом страсти, вырывающимся из сердца.

– Я так ждала… так ждала тебя! – лепетала она, легкими поцелуями касаясь его ключичной впадины, поднимаясь к шее, щекам. Даже в самых смелых своих фантазиях он не смел подумать о подобном. – Когда это произошло, я оказалась здесь одна, я все время искала тебя, но… – девушка зашлась в беззвучных рыданиях.

– Я больше никуда не уйду! – прошептал он, склонившись к ее уху.

– И мы всегда будем вместе? – она подняла на него полные слез небесные глаза.

– Всегда, – подтвердил Гэбриэл, едва заметно улыбнувшись, но когда охотник попытался поднять девушку на руки, острая боль пронзила все его тело. Издав едва сдерживаемый стон, мужчина осел на влажную траву.

– Что… что случилось? Тебе больно? – залепетала Изабелла, пытаясь его поддержать. В эту секунду охотник почувствовал, как боль еще более сильная, душевная, раздирает его тело на части. Огнем его обожгли слова последнего наставления Дракулы, вернув мысли в правильное русло.

– Изабелла, – пытаясь унять бешеное сердцебиение, проскрежетал он.

– Что?

– Где ятаган?

– Ятаган? Я не понимаю… когда я нашла тебя, ты был здесь один.

– Ложь! – вскричал он, с силой отталкивая девушку от себя. Поскользнувшись на влажной траве, она, заливаясь слезами, рухнула к его ногам.

– Почему ты так груб со мной? Я же… я люблю тебя! – шептала она, уронив голову на грудь.

Теперь он понимал, что никакие из пройденных им адских мук не шли в сравнение с тем, что он испытал сейчас. Казалось, что его душу освежевали живьем и бросили на растерзание псам преисподней, которые разметали ее кусочки по разным частям света. Эта боль была страшнее и сильнее физической, ибо раны подобного плана не могло излечить ни время, ни магия. Они навсегда останутся в сердце кровоточащими рубцами.

– Я обманулся: принял желаемое за действительное.

Вот о чем твердила ему Мармирия Нуар, вот о чем предупреждал Дракула. Иллюзия была самой лучшей защитой для столь древней реликвии. Подумать только, в аду ему подарили безграничное счастье и если бы не грубый просчет, допущенный этими древними магами, возможно, он навсегда бы застрял в этих чертогах, по собственной воле, даже не подозревая об эфемерности всего сущего.

– Ты не Изабелла! – прорычал он.

– О чем ты говоришь! Конечно, это я! Гэбриэл…

– Нет! – нависая над ней огромной тенью, прошипел охотник.

В это мгновение лицо девушки исказила пугающая гримаса, а в руке появился заветный ятаган. Расчертив воздух, Изабелла бросилась на него, полоснув по груди. Кровь увлажнила светлую ткань сорочки, боль разнеслась по всему телу, но собрав последние силы, Ван Хелсинг сумел перехватить ее запястье, выбивая священное для вампиров оружие из рук чертовки.

– Как ты догадался, – прошипела девушка, все больше теряя человеческий облик.

– Во-первых, в раю нет боли! – прижимая к груди ладонь, проговорил он.

– А во-вторых?

– А во-вторых, настоящая Изабелла так никогда бы не сказала. Проникая в мои мысли, ты приняла фантазии и воспоминания за реальность, воссоздав по их подобию облик Изабеллы, но ты никогда не станешь ей!

Охотник занес над ее головой сверкающий ятаган, но девушка, упав перед ним на колени, молитвенно сложила руки.

– Не надо, умоляю, – пищала она. – Это же я – Изабелла! Ты ошибся! Неужели ты не видишь! За века многое изменилось. Я поняла…поняла, что сделала не правильный выбор!

Даже знаю жестокую истину, его рука все равно дрожала, кем бы ни было это адское создание, оно надело на себя личину, которой он не мог противостоять. Девушка чувствовала это, а потому лишь сильнее заливалась в своих лицемерных любовных клятвах.

– Прости меня, Господи! – прошептал он, закрывая глаза. Рука будто налилась тяжестью, безвольно опустившись, а мужчина молчаливо смотрел в такие родные и такие далекие голубые глаза.

– Я знала, знала, – цепляясь за полы его плаща в безуспешных попытках подняться, шептала Лжеизабелла. – Я верила, что ты этого не сделаешь.