Проклятые вечностью (СИ)

Пройдя вверх по коридору, они наконец сумели найти незапертую дверь, ведущую в огромный зал с высокими сводами, представлявший собой нечто среднее между логовом ученого-маньяка и анатомическим театром. Спрятавшись за массивной колонной, лазутчики начали оглядывать лабораторию. Обширное помещение занимало два подземных этажа. В самом центре него находился глубокий колодец, куда сбрасывали ставший непригодным материал, а вокруг стояли десятки огромных столов, на которых лежали расчлененные останки человеческих тел. Некоторые еще совсем свежие, другие же, напротив, источали такой смрад, что подойти к ним без подступившего к горлу тошнотворного кома не представлялось возможным. К каждой конечности были подсоединены тонкие провода, скрученные между собой в некое подобие жгута, идущего к небольшой динамо-машине, в которой с невероятной скоростью, окруженная магнитным полем, вращалась катушка, вырабатывая электричество. Оно, поступая по проводам, заставляло части тел содрогаться в судорогах от каждого удара. Чуть поодаль находились еще более внушительные аппараты, подключенные к телу невысокой черноволосой девушки. Лежа с закрытыми глазами, она скорее походила на спящую, чем на мертвую, хотя сомнений в последнем не оставалось. Дрожа от напряжения, как осиновый лист на ветру, она никак не хотела возвращаться к жизни, сводя на нет все усилия ученого. От ее тела шла еще одна небольшая скрутка проводов, впивавшихся оголенными концами в тело Франкенштейновского монстра, прикованного к огромному столу массивными кожаными ремнями.

У каждого входа первого этажа стояли по трое вооруженных стражей, с отвращением наблюдавших за вершившимся действом. Второй этаж состоял исключительно из балконов, на которых был свален ненужный хлам, хотя изначально они играли роль наблюдательных пунктов, откуда зеваки могли лицезреть разыгрываемый перед ними спектакль. На один из таких балконов тоннели и вывели Анну и Дракулу, которые, притаившись, пытались выработать план действий.

— Лаборатория выглядит совсем иначе.

— Они изменили процесс. Значительно его додумали, — отозвался Дракула, с любопытством наблюдая за всеми манипуляциями худощавого вампира, семенящего вокруг залитых кровью столов. — Но судя по всему, обойтись без монстра и у них не получилось. Даже десятка динамо-машин не хватает на то, чтобы выработать необходимое напряжение, именно для этого нужно чудовище. Оно представляет собой своеобразный переходник, распределяя энергию, усиливая и пропуская сквозь себя. Смотри, каждый провод на его теле подсоединен к такой же части у трупа; постепенно усиливая разряды, они пытаются преодолеть невидимый барьер между жизнью и смертью.

— Это ужасающе! — покачав головой, отозвалась Анна.

— Это поразительно! — возразил вампир. — Они не смогли по твоим воспоминаниям воссоздать лабораторию, поэтому в корни пересмотрели технологию. Впрочем, нужно с этим заканчивать.

В ту же секунду зал озарила огромная вспышка, монстр, издав душераздирающий крик, в судорогах распластался по столу, корчась от невыносимых мук, ученый-вампир, усилив напряжение, метнулся ко второму бездыханному телу девушки, проделывая с ним какие-то манипуляции. Не рассчитывая на полный успех, он, тем не менее, опасался непредсказуемых последствий подобного оживления, боязливо отходя в сторону каждый раз, когда очередной разряд поступал к ее сердцу. Время тянулось мучительно медленно, однако Танис не терял самообладания и надежды, даже случайные зрители, затаив дыхание, молчаливо взирали со своих трибун, будто забыв о причине своей вылазки. Вампир то и дело прикладывал стетоскоп к груди несчастной, делая какие-то пометки в своем дневнике. Спустя несколько минут он взял из небольшого ларца огромный шприц с желтоватой жидкостью и, влив его содержимое в вену девушки, дал очередной разряд.

В тот миг произошло нечто совершенно неожиданное: неестественно выгнувшись на своем ложе, подопытная издала пронзительный крик, заставивший Анну в страхе прильнуть к груди вампира, прижав ладони к ушам. По ее убеждению, эти адские звуки, будто вырывавшиеся из глубин самой преисподней, не могли принадлежать живому существу, когда-то носившему гордое имя «человек». Если бы ее сердце билось в груди, оно бы разорвалось от неописуемого ужаса, а кровь заледенела бы в жилах, ибо в этой чудовищной какофонии, будто в танце смерти, слились воедино вселенский ужас и безысходное отчаяние.

— Господи, Боже… — прошептала она, искренне жалея, что не послушалась Дракулу. Хрупкая девичья психика, пусть и закаленная многими лишениями и тяготами, была не в состоянии совладать со свалившимся на нее грузом проблем. Это было невыносимо и пугающе, ибо теперь даже обращение в вампира не казалось ей таким кощунственным ритуалом как то, что происходило сейчас перед ее глазами.