Проклятый

– Ты преуспел в Познании вещей больше любого молодого мага. Пришло время учиться Воздействию. И взаимодействию, потому что я больше не буду тебя учить. Ты станешь полноправным учеником и начнешь изучать высокую магию вместе с остальными. Завтра.

Кар и сам не понял, что испытал в большей мере – радость или страх. Дольше двух лет он занимался с Оуном, почти не покидая своих комнат. С другими магами встречался раз от разу, за обедом или во время ухода за грифоном, и так и завел ни с кем дружбы. Он был полукровкой, и полукровку в нем видели чистокровные маги. В особенности – молодые, заносчивые от величия собственной Силы, презирающие в лице Кара всю Империю дикарей.

– Должен сказать, мне не придется стыдиться за тебя, дикареныш, – добавил Оун. – Ты превзошел все ожидания. Продолжай так дальше, и когда-нибудь ты сядешь в Совете Сильных.

– Оун… – Кар сам не ждал от себя такого волнения. Помнится, он ненавидел этого вечно недовольного колдуна? – Я благодарен тебе за все. Ты дал мне столько… Я и мечтать не мог. Спасибо.

«Ты всегда будешь для меня Учителем», – добавил он мысленно и улыбнулся, когда Оун проворчал в ответ:

«Велика честь быть Учителем дикаря!»

«А кто сейчас обещал мне место в Совете?»

«Тебе померещилось, дикареныш. Ты пересидел за книгами».

– А кто же мне эти книги навязал? – Кар не выдержал и рассмеялся. Оун ответил скупой улыбкой.

– Больше я ничего не стану тебе навязывать.

– Есть одно, чего ты мне так и не сказал, – серьезно заметил Кар.

– Разве?

– Да. Ты не сказал мне, зачем ты меня учил. Зачем я нужен отцу. Ведь, по правде, на место в Совете мне рассчитывать не приходится, даже если я сравняюсь в могуществе с Сильными.

Мгновение Оун колебался. Затем прикрыл глаза, и комнату накрыл прозрачный колпак из чистой магии. Теперь никто не сможет подслушать их разговор.

– Разве ты сам еще не понял? – спросил Оун.

– Нет.

– Тогда ты глупей, чем я думал, дикареныш. Чего, по-твоему, может желать Сильнейший?

– Власти? Он и так… Или… Ты говорил, он последний из выживших, но…

Оун кивнул.

– Посмотри, во что мы превратились! Слава нашей Империи достигала звезд. Мы правили миром. Мы были всемогущи, дикареныш, а теперь… – Кар с удивлением услышал в голосе мага неподдельную боль. – Теперь рабы владеют нашей землей. Ничтожества, полуживотные, поселились в наших городах! Они молятся своему божеству в Храме Силы, даже не понимая, что за место оскверняют! Их ничтожные вожди поселились во дворце Сильнейших. Они правят, а мы забыты, мы уничтожены. Их сотни тысяч – нас жалкая горстка. Они плодятся, как мухи – мы ограничиваем рождаемость, потому что больше наша Долина не вместит и не прокормит, а ведь нам нужны еще и рабы! И ты спрашиваешь, зачем ты нужен?

– Подожди, Оун! Если вы хотите вернуть Империю… При чем здесь я? Разве я могу…

– Кто здесь толковал мне про закон, дикареныш? Разве не ты наследник дикарского императора?

– Что?! Нет, подожди… – Кар схватился за голову, силясь вернуть достойную мага ясность мысли. – Подожди. Да, по закону я наследник. Если у Эриана нет детей. Я не знаю, так ли это. Не знаю даже, жив ли Эриан. Когда я пришел сюда, там начиналась война.

– Твой молочный брат жив и бездетен. Война давно закончилась. Они пришли к соглашению.

– Ты знал? – поразился Кар. – Знал и не говорил мне?

– Мне велено учить тебя, дикареныш, а не рассказывать новости о жизни дикарей! – рявкнул Оун.

– Хорошо, я понимаю. Ты не должен и сейчас мне это говорить. Я благодарен тебе, Оун. Но если вы хотите, чтобы я занял престол… Нет, ни за что. Да и невозможно это.

– Почему же?

– Я маг! Колдун, как они говорят. Я для них проклятый. Верховный жрец никогда этого не допустит.

– Ты в этом уверен?

– Законом держится Империя… – прошептал Кар. – Не знаю. Я никогда не думал о престоле, хоть меня и обвинили в этом. Я не хочу власти – такой власти.

– Сильнейший решил иначе. А его желания весомей твоих, дикареныш. Неужели ты думал, что случайно стал приемным сыном императора дикарей?

– Я не думал об этом! – с отчаянием признался Кар. – Я вырос во дворце, и не задавался вопросами! Потом попал к аггарам, и снова… Теперь я понимаю. И там я стал почти сыном вождю и другом его преемнику. И все время… Это был он, да? Отец? Его магия?

– Да.

– Но как?

– Это высшая магия, дикареныш. Она доступна только Сильным. Твой отец – единственный, кто полностью овладел ею.

– И безразлично, хочу ли я?

– Если ты не готов померяться Силой с Сильнейшим – безразлично.

Кар встал, с трудом удержавшись, чтобы не отшвырнуть стул. Пошел к выходу, вернулся. Оун ждал. На лице его не отражалось ни гнева, ни сочувствия. Тогда Кар сел обратно, с преувеличенным спокойствием положив руки ладонями на стол.

– Я ему не сын. Я только инструмент. Ты мне говорил, да? Но я не понимал.

– Теперь понял?

– Да.

– И что ты будешь делать?

– А я готов померяться Силой с Сильнейшим, Учитель?

– Не в ближайшую сотню лет.

– Значит, мне остается одно, – сказал Кар. – Учиться дальше.

Оун кивнул.

– Верное решение.

– Но зачем так, Оун? Разве не было другого пути, проще?