Проклятый Дар

— Хочешь встретиться с матерью?

— Нет.

Дар очень долго на меня смотрит, но уточняющих вопросов не задает. А я понимаю, что очень сложно будет в этой поездке не рассказать ему все. Возможно, это стоило сделать давно.

Мы выезжаем буквально через час, правда, Дар все же отсылает водителя и сам садится за кристалл управления. Я растеряна, мы собрались очень спонтанно. Я совершенно не готова к этой поездке. Не хочу оставаться с Даром так надолго, не хочу возвращаться в город, в котором не была больше года. Там все доставляет боль. Не хочу идти туда, где по дорожкам и коридорам ходил мой мучитель. Туда, где могу с ним столкнуться, если мать в своем письме соврала мне. Снова.

— Не хочу, чтобы кто-то знал, куда мы едем, — поясняет парень, отправив водителя домой на осе, и я согласно киваю. Магмобиль, который нам подогнали, черный и большой. Внутри я чувствую себя не очень уютно — утопаю в мягком кожаном кресле, под ноги есть подставка, выдвигается столик, а в баре все — от кофе в неостывающих стаканчиках до покрытой инеем бутылки шампанского.

— Хочешь что-то? — спрашивает Дар, плавно выруливая от дома шэха. Дар на магмобиле и Дар на осе — это словно два разных человека. На магмобиле Дар словно замедляется, его движения плавные и медленные. Он аккуратен и нетороплив. Я рассматриваю его руки на кристалле — длинные, тонкие пальцы, в каждый сустав впиваются проволоки экзоскелета. Мы выезжаем за пределы оживленных улиц ближе к окраинам города, где в небо одна за другой взмывают под управлением воздушников медузы, там магмобиль набирает приличную скорость, но все равно остается монументально неторопливым. Перед нами расступаются другие магмобили, а Дар летит над дорожным полотном не сбавляя скорости — невозмутимо и уверенно. А я забываю, о чем идет речь, любуясь парнем. Наверное, глупо врать себе, что Дар мне безразличен. Совсем нет. Только вот ему я об этом не скажу.

— Даже не знаю, — подумав отвечаю я на вопрос парня, понимая, что пауза затянулась. — Никогда не воспринимала магмобиль, как кофейню…

— Почему ты говоришь это таким тоном, что мне хочется извиниться? — хмыкает Дар, не поворачивая головы. Смотрит не на меня, а на дорогу. От этого чувствую себя чуть раскованнее.

Пожимаю плечами и, чтобы сгладить неловкость, беру стаканчик на котором написано «латте» и второй такой же протягиваю Дару.

— Не извиняйся, будем наслаждаться тем, что у нас есть. Пожалуй, мне нравится. Если бы мне пришлось ехать общественным транспортом, это было бы дольше и значительно менее комфортно.

— Ты расскажешь, куда мы едем подробнее? — интересуется парень. — Пока я представляю только направление.

— Лечебница святого Иосифа. — уверенно говорю я и представляю высокий забор, вишневые кусты и белое здание, утопающее в зелени. Я приходила туда не раз. Мне казалось жутко несправедливый, что я два года провела в темноте в шкафу, с мертвецами, а он заперт почти в доме отдыха. Да, он никому не мог уже навредить, но мне все равно хотелось бы, чтобы остаток дней вокруг него были темнота и страх, а не вишневые деревья и сиделки. Но мир несправедлив, я поняла это очень давно.

Я не понимаю, чего я хочу там увидеть. Не понимаю, чего страшусь. Ведь я приезжала сюда довольно часто, я видела все, что хотела. Я убедилась, что он даже, если его выпустить, не способен причинить мне вред. Кошмар вернулся, и вместе с ним вернулись сомнения. И вот я снова мчусь туда, где остались воспоминания о пережитом ужасе. Это какой-то особый сорт мазохизма.

Когда мы выезжали, я думала, что долгая дорога с даром будет мучительна. Он, я замкнутое пространство магмобиля — это все слишком тяжело, но мы, обменявшись парой коротких реплик в начале пути, всю оставшуюся дорогу молчим. Дар заговаривает, только когда мы тормозим у ворот лечебницы.

— Почему его поместили сюда, а не в тюрьму? — спрашивает парень возмущенно, разглядывая открытую калитку и ухоженный двор за ней.

— Потому что он мог только пускать слюни и смотреть в стену… — отстраненно произношу я. Еще один секрет, который знают немногие.

— Но…

— Что «но»? — спрашиваю я, вздернув с вызовом бровь.

— Когда маньяк держал тебя в плену, он же не был сумасшедшим.

Слова Дара смешны. Хмыкаю и качаю головой.

— Он был сумасшедшим. Точнее, он был опасным сумасшедшим, стал неопасным, но таким же сумасшедшим. И если ты хочешь спросить, есть ли в это моя вина, то да, Дар. Он первый, на ком я испытала, пробудившийся ментальный дар. Именно после этого случая, мне категорически запрещено лезть другим людям в голову. Это не мой конек — такое вмешательство заканчивается плачевно. Я могу только взрывать головы. Осуждаешь?

— Нет. — Парень качает головой. — Нет. Ты защищалась, как могла. Он заслужил. И пожалуй, его состояние… это то, что смиряет меня с вылизанными каменными дорожками и подстриженными кустами. Он уже не мог оценить ни умиротворения этого места, ни свалившегося на его голову счастья.

— Знаешь, а меня не смирило, — признаюсь я и вылезаю из магмобиля.

— Ты бывала здесь раньше?