Проклятый дар

По двору пошел осторожный слушок – в Париж прибывает маркиз д’Умбре, дабы встретиться с посланником королевы. Маркиз был злейшим врагом Дианы де Пуатье, но, несмотря на расположение к ней короля, д’Умбре не было запрещено появляться при дворе. Тем не менее он предпочитал не показываться в столице, прекрасно понимая, что фаворитка попытается подослать к нему убийц.

Действительно ли маркиз приедет и когда это произойдет – никто не знал. Поэтому любопытные фрейлины одна за другой подходили к Франсуа:

– Скажите же мне, шевалье, есть ли хоть доля правды в слухах о приезде маркиза?

– Ах, дорогой де Романьяк, я просто изнываю от любопытства, неужели д’Умбре и в самом деле появится?

На все вопросы Франсуа вежливо отвечал, что ему об этом ничего не известно, и видел по глазам разочарованных дам, что они ему не верят.

И лишь когда с этим вопросом к нему подошла Луиза, он взял ее под руку и отвел в другой конец залы.

– Мадемуазель, вам я могу сказать, но умоляю никому не говорить об этом. Дело в том, что маркиз уже прибыл в Париж, остановился на улице Сен-Катрин, в доме священника, и завтра утром там состоится встреча. Еще раз прошу вас сохранить секрет, сударыня, от этого зависят жизни нескольких человек.

Луиза серьезно посмотрела на него и кивнула:

– Можете не сомневаться, шевалье, от меня никто ничего не узнает.

Франсуа почтительно поклонился.

Тем же вечером с группой преданных людей Франсуа засел в доме священника на улице Сен-Катрин. Он волновался: мало того, что наверняка предстоит стычка с людьми Дианы, так еще сегодня решается судьба Луизы, а значит, в каком-то смысле и его собственная. «Если ее отлучат от двора, я стану несчастнейшим из смертных». Но и допустить, чтобы кто-либо шпионил за королевой и докладывал о ее делах фаворитке, Франсуа не мог.

Время тянулось нестерпимо медленно. Вот на колокольне церкви Сен-Катрин пробило восемь, потом девять, десять. Наконец послышались шаги, тихий шорох; Франсуа напрягся и весь обратился в слух. Сейчас все решится!

Раздался условный стук в дверь, и вслед за этим вошел Турселло. Несколько секунд он мрачно смотрел на Франсуа, затем широко улыбнулся:

– Все в порядке, сеньор шевалье. Взять мы их не смогли, они бежали, как зайцы, но главное, они появились! Анна де Буланжери оказалась шпионкой!

Де Романьяк облегченно вздохнул.

На следующий день он увлеченно рассказывал обо всем королеве:

– Как мы и договаривались, сударыня, я пустил слух о приезде маркиза д’Умбре и о вашем к нему интересе. А вчера под большим секретом сообщил мадемуазель дю Руэ о том, что ваш посланник встречается с маркизом нынче утром. С вами, мадам, мы условились, что больше я никому об этом не расскажу, но в последний момент я решил проверить и мадемуазель Буланжери, ведь изначально они обе были у меня на подозрении.

– Не понимаю, – нахмурилась королева, – если вы сообщили эту ложь обеим, то как вы догадались, что шпионит именно Анна?

– Фокус в том, ваше величество, что я сообщил дамам разные адреса. Луизе я сказал, что маркиз живет на Сен-Катрин, а Анне – на улице Шам Флёри. Я и еще несколько человек ждали в доме священника, куда должны были прийти убийцы, если предательницей оказалась бы мадемуазель дю Руэ. А сеньор Турселло со своими людьми отправился на Шам Флёри, по адресу, который я сообщил одной лишь Буланжери. И подосланные Дианой негодяи пришли именно туда. Увы, Турселло не смог их схватить, но это и не было нашей целью. Главное, вы теперь знаете, кто шпионил за вами, мадам.

Екатерина подошла к Франсуа и обняла его:

– Благодарю, любезный брат. Никто, кроме вас, не смог бы так быстро и ловко в этом разобраться.

Польщенный Франсуа поклонился.

– Мне было бы жаль, – продолжала королева, внимательно посмотрев на него, – если предательницей оказалась бы Луиза.

– Мне тоже, сударыня.

Анна де Буланжери была с позором изгнана. Франсуа вместе с двумя стражами провел обыск в ее комнате.

– Взгляните, господин шевалье.

Подручный протянул Франсуа найденную записку:

«Жду вас сегодня между одиннадцатью вечера и полуночью в своих покоях. Постарайтесь пройти незаметно, но приходите непременно. Дверь будет не заперта. Д.П.».

Франсуа усмехнулся:

– А вот и последнее доказательство.

* * *

Время шло. Франсуа все больше погружался в водоворот дворцовой жизни. Служба, приемы, знакомства, интриги сливались в одну бесконечную, непрерывно вертящуюся карусель. Лишь одного не хватало в его жизни – любви. Многие придворные дамы делали ему недвусмысленные намеки, а он мечтал лишь о Луизе, хотя и мимолетными интрижками не брезговал.

Он часто спрашивал себя, что чувствует к королеве, почему он так предан ей. И вскоре понял удивительную вещь – он видит в ней Бланку. Словно его маленькая сестра выросла и превратилась в Екатерину. Странное, запутанное, полуотцовское-полубратское чувство к Бланке он перенес на золотоволосую королеву, кузину своей девочки. И служит он не ее величеству, служит он Бланке. Франсуа поймал себя на мысли, что и в самом деле считает Екатерину сестрой. «Как причудлива жизнь!»