Проклятый дар

Ночью небеса разверзлись. Хоть Ян и был далек от религии, только так он мог описать начало грозы. Она была по-настоящему свирепой. В непроглядной тьме невозможно было разглядеть цвет неба, но как только молния пронзала его яркой стрелой, плотная стена черных туч извивалась точно ядовитые змеи, отравившие звездное небо. Ливень начался резко и внезапно. Это была одна из тех ночей, когда лежишь под одеялом, слушаешь завывания ветра, стук веток о стекло, гулкий грохот в небе, дробь ливня и понимаешь, что ты счастливчик, потому что спрятан в надежной теплой бетонной коробке.

Лечебница давно спала. Странно, но гроза действовала успокаивающе даже на самых буйных пациентов. Видимо, они тоже были рады тому, что спрятаны от природного гнева.

Калев сидел в читальном зале. Свет потушен, мобильник на беззвучном режиме. Сегодня он должен быть призраком. Читальный зал выходил на террасу одного из дворов, который граничил с густой лесопосадкой. Это был идеальный вариант для побега. Ян даже обрадовался нахлынувшему ливню, ведь это отличный союзник для тех, кто хочет остаться незамеченным.

Ян взглянул на часы: два тридцать пять. Эрик опаздывал на пять минут. Хотя Ян до сих пор не понимал, почему назначил именно это время для встречи. Почему не ровный час, а именно с минутами? Эрик, наверняка, тоже подумал об этом. Калев издал легкий смешок. Все было ненормальным, и он походу сам становился таким же. Потерев лицо и встряхнув кисти, Ян пытался успокоить нервы, но предательская ложка, под которой сосет в кризисные моменты, продолжала стучать по его нервам.

Они хотят сохранить это в секрете. Но, как известно, секрет, известный двум, уже не секрет. А тут замешаны, по крайней мере, четверо! Патологоанатом Исаак был крайне удивлен просьбой Яна сочинить фальшивый протокол вскрытия. Но когда узнал о том, что Калев хочет гипотетически убить Нину Эстер, ободрился. Жена Исаака – медсестра в этой же лечебнице, была одно время назначена к Нине. Но уже через неделю Нина накинулась на нее и укусила плечо, оставив говорящий шрам от зубов. А когда Калев пообещал Исааку десять тысяч налом, тот уже и забыл о том, что Нина все еще жива. Заключение гласило: смерть настала от острой сердечно-сосудистой недостаточности вследствие кардиомиопатии, о чем свидетельствует увеличенная масса сердца, избыточное отложение эпикардиального жира, закругленная верхушка, дряблая, тусклая сердечная мышца.

Так Калев убил Нину.

Дальше надо было объяснить Остапу, что произойдет с Ниной. Остап был простодушным и прямолинейным. Он выслушал Калева, не перебивая. Помолчал, как он это умел, и произнес лишь одну фразу:

– Возле старшего блока есть сквер. Он ведет к ограде, вдоль нее до дороги около ста метров.

Калев готов был расплакаться. Он ведь не надеялся, что Остап поймет, а тот даже предложил план побега. Интересно, он решил помочь, потому что устал от Нины или, действительно, думал, что ей станет легче?

Внезапно раздался глухой стук. Ян очнулся и посмотрел на стеклянную зарешеченную дверь. За ней стоял промокший до нитки Эрик. Ян резко встал и направился к двери. Щелкнул затвор, дверь со скрипом отворилась.

– Вспомнил старые времена? – сказал Эрик, стараясь быть тихим и в то же время громче стука капель.

– Не хотелось, но пришлось, – угрюмо ответил Ян и закрыл дверь за другом.

Эрик сразу же заметил разбитость друга.

– Ян, ты принял верное решение! – Эрик положил тому руку на плечо.

Но тот никак не отреагировал.

– Принес деньги?

– Десять кусков разными купюрами. Никто не отследит, откуда они поступили! – Эрик протянул черный непрозрачный пакет.

Ян спрятал его в халат.

– Жди здесь. Никто не должен тебя заметить! – прошептал Ян.

Эрик махнул рукой, мол, кого ты учишь?

Ян вышел из читальни и удалился прочь, оставив Эрика просыхать и ждать. Взрослый блок и блок для буйных соединялись переходом на втором этаже. Ян старался идти на цыпочках, и хотя врачей уже давно не было на рабочих местах, он все равно ожидал, что по закону подлости кто-нибудь выскочит из двери и сломает весь план.

Но этого не произошло. Он благополучно добрался до блока и уже шел вдоль коридора, в конце которого его ждал Остап.

Они не обменялись и парой слов, лишь кивками, обозначающими готовность. Остап вынул из кармана ключ и отпер замок. Дверь заныла, Калев вошел внутрь.

Нина не спала. Она сидела на кровати, прислонившись спиной к стене. Она ждала его.

Калев подошел к ней. В комнате было темно, но он был готов поклясться, что глаза ее были опухшими и заплаканными. Хотя, возможно, так падают тени от уличного фонаря за окном. Калев протянул руку, Нина смерила ее подозрительным взглядом. Потом уставилась на Калева своим обычным ледяным пронизывающим взглядом. Что она хотела узнать в этот раз?