Проклятый дом

Помещения были похожи одно на другое: всё тот же загаженный пол, затеганные стены, разбросанные бутылки и банки, использованные шприцы, кое-где находились сломанные стулья и тумбы. Казалось, власти города давно положили болт на здание, потому что заброшенным оно было уже лет десять. Будучи классе в пятом-шестом, парни слышали рассказы об этом «проклятом» доме от старшеклассников. Раньше это была дворянская усадьба, потом здание превратилось в детский приют. Почему его забросили, никто точно не знал, поэтому с каждым годом дом обрастал всё новыми легендами. Его так и называли — Проклятый.

Стас считал призраков сказками для впечатлительных детей, их он точно не боялся. Он боялся людей. В заброшенных домах, да и в подъездах кто только не ошивался! Торчки или нефоры были безобидны, если не нарываться, а вот встретить пьяных скинхэдов ой как не хотелось. В школе таких была целая компания, так их сторонились даже учителя, лишний раз не докапываясь на уроках.

В доме, к счастью, не оказалось ни призраков, ни скинхэдов. Друзья облазили каждый угол — Проклятый оказался гораздо меньше, чем выглядел снаружи — и разместились на третьем этаже у окна.

Отсюда были видны единственный уличный фонарь и кусты, через которые друзья пробирались по заросшей тропинке. С улицы не было слышно ни звука проезжающих машин, ни криков компаний, которые считали такую погоду вполне подходящей для пьянок во дворе. Тишина не особо пугала, но Дэн всё же включил с телефона самый позитивный трек из тех пяти, которые вмещала память телефона. После спокойного инструментального вступления тишину пронзили старые-добрые «Чёрно-белый дни».

Никита достал из рюкзака бутылку Блейзера со стопкой пластиковых стаканчиков, кинул рюкзак на пол и уселся на пыльный подоконник. Он, в отличие от Дэна и Стаса, не стремался запачкаться, даже в школу приходил в грязных шмотках — сидел на последней парте в одиночестве, потому что одноклассники воротили от него нос. Парнем он был хорошим, только странных парней не любят, за странности презирают, а иногда и тёмную устраивают. Никите повезло — высоченных баскетболистов с выпирающими кубиками пресса никто обычно не трогал.

— Отметим нашу вылазку чарующим глотком Блазёра! — провозгласил Никита и поднял пластиковый стаканчик.

Парни выпили. Потом выпили ещё. Через полчаса их скромного празднества начал капать дождь. Опьяневшие авантюристы уже сидели на ободранном диване, который подтащили к окну. Никита и Дэн подпевали невпопад песне, которая повторялась уже третий раз, Стас пускал дым от дешёвого Петра в оконный проём.

Сквозь шелест дождя с улицы послышались голоса. Они приближались довольно быстро, и вот в круге фонарного света мелькнула тень, затем ещё две тени. За ними следовала галдящая толпа, состоящая человек из пяти-шести.

Стас схватил с подоконника телефон и выключил музыку. Он замахал руками на друзей и велел им замолчать.

— Ч… чё ты делаешь вообще? Включи обратно! — возмутился было Дэн, но Стас внезапно влепил ему пощёчину. Дэн ошарашенно замер, вылупившись на друга мутным взглядом, а Стас удовлетворённо хмыкнул. Всегда хотел это сделать.

— Заткнись. Сюда идут.

— Кто идёт? — Никита тоже понизил голос.

— Толпа какая-то. Может мимо пройдут, хрен знает.

Мимо они не прошли. Голоса с улицы переместились в дом, и теперь раздавались с первого этажа.

Стас выключил фонарик. Вряд ли незнакомая компания доберётся до третьего этажа — что ей тут делать, — но на всякий случай надо было перестраховаться. В такой-то темноте их могли вообще не заметить.

Никита вдруг поднялся с дивана и, пошатываясь, сделал шаг по направлению к дверному проёму.

— Ты куда, идиот? — сдавленно прошептал Стас, схватив его за длинный рукав. Пальцы плохо слушались, поэтому Никите удалось вырваться и пройти ещё несколько шагов.

В следующее мгновение чёрный силуэт рухнул вниз, и с пола раздалось оглушительное «блять».

— Парни, у меня что-то в руку воткнулось. Сука, это шприц!

Спустя ещё секунду Дэн начал заливисто смеяться. Даже не смеяться, а откровенно ржать, от смеха переходя на лающий кашель и обратно. Никита чернеющей гусеницей извивался на полу, пытаясь подняться, матерился и выл от боли, а напившемуся в хлам Дэну это казалось очень смешным.

Наверное, Стас был самым трезвым, потому что он первым заметил силуэты в дверном проёме. Три, четыре, уже пять человек зашли в помещение, с лестницы раздавались ещё несколько голосов. Один из вошедших осветил комнату ярким фонарём, наверное, походным, ещё три ил четыре тусклых луча телефонных фонариков блуждали по помещению.

Стаса захлестнула волна ужаса. Он схватил с подоконника свой рюкзак и забился в угол, за подлокотник дивана, стараясь производить как можно меньше шума. Рваными движениями Стас попытался зачесать длинную чёлку назад или хотя бы убрать её за ухо, но для этого пряди были слишком короткие и снова падали на глаза.

То, что от этих ребят не стоит ждать ничего хорошего, он чуял нутром. И нутро сейчас почти что приказывало сидеть как можно тише, чтобы остаться незамеченным.