Проклятый дом

Свет позволил рассмотреть незваных гостей. Двое девчонок, остальные парни — в непримечательной одежде, без явных знаков принадлежности к какой-либо субкультуре. Сразу морду бить начнут, будут разговаривать или можно распить вместе Блейзер?

— Это что тут у нас? — подал голос парень, держащий фонарь. — Бухие малолетки?

— О, смотри, у них ещё осталось! — другой парень в камуфляжной куртке подошёл к подоконнику и поднял к глазам полную бутылку Блейзера. — Ебать, вы посмотрите, что они пьют.

Фонарь направили на бутылку, и вся компания дружно выразила своё презрение.

Никите удалось, наконец, подняться. С левой ладони капало что-то красное, а в правой, к ужасу друзей, он держал использованный шприц.

— Это чё, шприц у тебя что-ли? — широкий мужик лет тридцати с бритой головой подошёл ближе к Никите и схватил его правую руку. — Что мы делаем с нариками? Правильно, мы их отучаем быть нариками!

Мужик был на полголовы ниже Никиты, но тот от страха втянул шею в ворот толстовки, сгорбился и зажмурился.

— Саня, погодь, ещё успеешь отпиздить кого-нибудь. Они же дети, — другой мужчина, чуть менее суровый, но такой же страшный, оттащил не очень трезвого товарища от бедного Никиты.

— Да похуй мне. Это же челкари ебаные, как бабы ходят, страну позорят! Ещё и ширяются а нашей заброшке. Всех бы отпиздил…

Мужик что-то ещё бубнил себе под нос, но всё же отошёл и уселся на пол у дверного проёма. Стаса от страха потряхивало, ладони стали противными, влажными. Он что есть силы вцепился пальцами в рюкзак, чтобы хоть немного унять дрожь.

— Пацаны, вы что тут забыли? — спросил молодой коротко стриженный парень.

— А вам какое дело? — Дэн исподлобья взирал на расплывающиеся силуэты. — Где хотим, там и сидим.

— Я щас его убью нахуй! — жуткий бритоголовый мужик опять оказался рядом и, не обращая внимания на товарищей, приблизился к Дэну. Он вцепился ему в волосу и потянул голову назад. — Слыш, эмарь хренов, ты не понял что-ли? У вас пять секунд, чтобы…

Договорить он не успел. Голова в его руке дёрнулась, и изо рта брызнула густая жижа, забрызгав мужику одежду.

— Фу, мерзость какая! — воскликнула одна из девок. — Саня, ты теперь сифа.

Компания заржала в голос, а мужик звучно матерился, пока стягивал с себя обблёванную куртку.

Дэн стоял на коленях, упёршись руками в пол рядом с лужей собственной блевотины. Он пытался подняться на ноги, хватался за диван, однако мышцы будто обмякли, а тело стало таким тяжёлым, что он не мог справиться с силой гравитации.

Бритоголовый был разъярён. Его товарищи слабо окликали его, кто-то невесомо трогал за плечо, но подходить близко не решались.

«Пьяный скин мозгу не товарищ», любили говорить приятели на сходках, при этом весело хихикая. Сейчас весело совершенно не было. Скинхэдами были эти ребята или нет — столкнуться с ними ночью в заброшенном здании Стас не пожелал бы даже самым ненавистным одноклассникам. Он не верил в бога, но поймал себя на мысли, что уже несколько минут беззвучно произносит одну и ту же фразу: «Пусть всё будет хорошо, умоляю».

В следующие мгновение произошло сразу несколько событий, которые повергли в шок всех присутствующих.

Пьяный мужик схватил Дэна за волосы и со всей силы приложил его головой о бетонный пол. Глухой удар, затем хруст, за ним девичий визг.

Всё смолкло.

В гулкой тишине тело Дэна завалилось на бок и замерло. В свете дрожащего фонаря на полу разливалась лужа, кажущаяся совсем чёрной.

Секунда всеобщего молчания, и хриплый крик Никиты пронзил зловещую тишину. Он кинулся на мужика, одной рукой обхватил его торс, а другой воткнул ему окровавленный шприц прямо в щёку. Бритоголовый взвыл вепрем. Он рефлекторно ударил напавшего локтём в живот, и когда Никита согнулся пополам, пнул ему ботинком в лицо.

Паника охватила Проклятый дом. Метались тени, кричали и матерились люди, мелькали фонарики. Стас смутно помнил, как прополз вдоль стены к пустому проёму, как бежал по лестницам без перил, как чуть не сорвался вниз, споткнувшись о торчащую из стены железную балку.

Он мчался прочь от заброшенного дома к светящемуся жилому кварталу. Стас крайне не любил звуки города, но сейчас редкий рёв проезжающих автомобилей звучал как умиротворяющая симфония.

Дома Стаса не ждали. Мать крепко спала, закинувшись либо снотворным, либо водкой, поэтому он беспрепятственно вернулся в свою комнату.