Проклятый. Евангелие от Иуды. Книга 1

— Сейчас ты спросишь — сикарий ли я? Потом примешься меня обличать… Да, сын Маттиаху, я сикарий. Я был разным. Я и сейчас разный. Я был сикарием, трактирщиком, пекарем, менялой. Я растил сады, был моряком, торговал деревом, камнем и специями. До того, как ты родился, я успел увидеть и пережить столько, что другому бы хватило на две жизни… Жаль, что прожить две жизни не дано никому… И время, наверное, совершило круг. Моя страна умирает и я снова — сикарий. Но не потому, что разделяю их путь, а потому, что сейчас не вижу пути другого! Ты это хотел услышать?

— Я услышал, что хотел, — произнес Флавий, садясь в раскладное кресло, стоящее у стола.

Сел он неловко, задев столешницу рукой. Дорожный письменный прибор, подарок Веспасиана, закачался, и, не будь он столь увесистым, обязательно бы упал на утоптанный земляной пол. Падение не могло повредить металлическому прибору, но Иосиф невольно резко протянул руку, пытаясь удержать доказательство императорского расположения от полета вниз.

— Болит? — осведомился Иегуда.

Флавий кивнул.

— Это был хороший выстрел, — сказал старик. — Случайный, но хороший. Я видел это со стены. Тебе повезло. Если бы стрела пошла чуть выше, он бы попал тебе в грудь. Не думаю, что мы бы сегодня разговаривали…

— Случилось так, как случилось, — ответил Иосиф с некоторым раздражением. — Когда я увидел твой бок, то тоже посчитал тебя мертвецом. А ты жив и даже можешь говорить со мной…

— Я даже мог убить тебя… И сейчас могу, — сказал старик неторопливо и спокойно. Настолько спокойно, что Флавий почему-то сразу поверил: раз говорит, что может, то это действительно так. — Ты не представляешь себе, сколько людей мечтает увидеть твои внутренности гниющими на солнце, бен Маттиаху. Твоя смерть сделала бы их счастливыми, пусть ненадолго.

— Чужая смерть вряд ли может сделать кого-то счастливым надолго…

— Наверное, — согласился Иегуда. — Меня, например, не делала. За свою жизнь я убил множество людей и никогда не радовался ничьей кончине. Но люди разные. Скажи мне, могу я спросить тебя кое о чем?

— Спрашивай.

— Правда ли, что ты один вышел из пещер под Иотапатой?

Флавий посмотрел в глаза собеседнику, стараясь понять — не насмехается ли раненый над ним?

Насмешки не было. Старик смотрел на Иосифа серьезно, без тени издевки.

— Да. Я вышел один.

Потом, подумав, добавил: