Проклятый фараон

— Нет, все в порядке. Просто вспомнила о Джордже, — неловко соврала я, пряча взгляд. Надо бы сменить тему, пока ситуация не вышла из-под контроля. — Как ты смотришь на то, чтобы попробовать выйти наружу?

— Наружу? — переспросил мужчину и на его лице вновь проявилась неуверенность. — На поверхность?

— Ну да. Надо же знать, насколько далеко ты можешь отойти от гробницы.

— Если вообще смогу.

— Ну, это то мы и проверим.

Мы воспользовались тем же выходом, которым я покидала гробницу всегда. Перед спуском по каменному желобу мужчина крепко сжал мою ладонь, словно боясь потерять. Эта ранимость вызывала в сердце горькое щемящее чувство. Как же хотелось изгнать этот страх в его глазах! С другой стороны, я могла это понять. После трех тысяч лет получить надежду на нормальную жизнь должно быть страшно. Вдруг она окажется лишь недостижимой мечтой?

После полутьмы подземелья закатное солнце просто ослепляло. Нимфес опустился на песок рядом со мной и замер, словно прислушиваясь к себе. Я внимательно следила за его лицом, ловя малейший призрак проблем. Наконец, мужчина поднялся на ноги и осмотрелся. Во взгляде было столько восторга! Сердце вновь защемило, на этот раз от нежности и радости за друга.

— Первый раз за три тысячи лет я вижу солнце, — произнес Нимфес, поворачиваясь ко мне и подавая руку, чтобы помочь подняться. — Свет моей души, ты совершила невозможное!

— Не хочешь прогуляться? — предложила я, не спеша избавляться от предложенной руки. Прикосновения Нимфеса были приятны. В конце концов, какая разница, что вытворяют взбунтовавшиеся гормоны? Он то об этом никогда не узнает. А значит, можно себе позволить несколько минут слабости.

Время до заката пролетело словно одна минута. Нимефс шагал по песчаным барханам, то и дело припадая к земле, чтобы ощутить песок под пальцами или разглядывая крошечных насекомых, не успевших сбежать при нашем приближении. Словно ребенок он радовался небу, ветру, миллионам запахов. Я же следовала за ним, проклиная песок, то и дело норовивший забиться во все возможные щели.

Восход луны мы встретили на высокой скале, словно зуб возвышавшейся посреди пустыни. У меня не было ни малейшего понятия, где мы в конце концов оказались, но Нимфес утверждал, что чувствует направление и обратную дорогу до гробницы найдет без труда. Приходилось положиться на его честное слово.

Залитая безжизненным светом пустыня казалась волшебной. Песок сиял, словно россыпь бриллиантов и вызывал желание набить им карманы. В глубоком черном небе появились первые жемчужины созвездий. Нимфес долго в них вглядывался, пытаясь угадать знакомые, но так и не смог.

— Прошло столько лет… — выдохнул он, не отрывая взгляда от неба. — Все изменилось. Даже звезды поменяли пути.

— Ты привыкнешь, — я положила руку ему на плечо в ободряющем жесте. — Сейчас для тебя все ново, но скоро все наладится. Обещаю.

— Что бы ни было дальше, я останусь чужаком в твоем мире, — голос Нимфеса был наполнен горечью и мне хотелось сделать хоть что-то, чтобы исправить это.

— Не говори так. В конце концов, боги для чего-то дали тебе второй шанс.

— Думаю, мой долг помочь тебе, — мужчина повернулся ко мне и я вновь утонула в карих озерах. Одного взгляда хватало, чтобы забыть обо всем, кроме совершенного лица напротив.

— Ты уже помог, — прошептала я. — Без тебя я не решилась бы послать все к черту и сбежать.

— Это лишь передышка. Настоящее сражение нас ждет впереди. И я обязуюсь защищать тебя до конца вечности, — эти слова запали в самое сердце. На глаза навернулись невольные слезы, проторив дорожки на щеках.

Нимфес коснулся моего лица, осторожно снимая капельку влаги и поднес ко рту.

— Соленая, — чудь удивленно и вместе с тем восторженно констатировал он.

Такая реакция ужасно меня рассмешила. Смеясь и одновременно вытирая слезы с щек, я осознала, что счастлива. Еще никогда в жизни не было так легко и приятно с мужчиной, как сейчас. Вот только… Только он мертвый. Был. А теперь живой. На этом логика кончилась, уступив место чистым эмоциям. И эти самые эмоции шептали, что сейчас мы так близко друг к другу, что уже не остается места размышлениям.

Не знаю, что за мысли сейчас вертелись в голове Нимфеса, но я могла в этот момент думать только о том, как неожиданно близко оказался мужчина. Кажется, его руки уже обнимают плечи, а горячие прикосновения посылают волны жара по телу. Наши лица так близко, что хватает лишь легкого движения навстречу, чтобы губы встретились в первой неловкой ласке. Это оказалось лучше, чем можно было представить. Его язык очертил контур губ, словно исследуя и прося позволения продолжать. Приоткрыв рот я позволила экстатическому чувству усилиться, дарить незамысловатую, но чувственную ласку. От этих прикосновений на сердце расцветал безумный восторг, грозивший свалить с ног и отправить в небытие. Это был первый раз в жизни, когда во время поцелуя подгибались колени. Сильные руки с легкостью удерживали меня на месте, прижимая к мощному мужскому телу.