Проклятый фараон

— Хорошо, — ничего не оставалось, кроме как согласиться. Но зарубку на будущее надо сделать. Когда все наладится, будем разбираться с раздвоением фараоновой личности.

Следующие несколько часов прошли в утомительном ожидании. В конце концов я устроилась за кухонным столом, принявшись за чтение первой попавшейся книжки. Строчки проплывали перед глазами и смысл прочитанного проходил мимо мозга, занятого другими мыслями.

Когда история со свадьбой и наследством разрешится, как будет выглядеть моя жизнь? И останется ли в ней Нимфес? Приходилось признать, что за прошедшие дни фараон стал не просто другом и любовником, но частью души. Чувства, что рождались внутри, смущали и волновали одновременно. Мужчина несомненно относится ко мне с нежностью и почтением. Пугало одно — что будет, когда закончатся приключения и начнется обычная жизнь? Сейчас нас держала вместе общая тайна и угроза моей жизни, тогда как потом эти ниточки если и не оборвутся, то уж точно потеряют в прочности. И что же останется? Его вечная благодарность и обещание всегда быть рядом? Это, конечно, было мило и благородно, но не вписывалось в мои понятия о настоящей любви. Лучше уж быть одной, чем с человеком, что остается с тобой лишь ради долга.

Еще одна проблема заключалась в том, что я не знаю, жив ли Нимфес на самом деле. Если предположить, что фараон действительно ожил и получил второй шанс на Земле, то в скором будущем встанет проблема с документами, языком и правдоподобной историей его появления. Как он будет учить английский, если даже не понимает, когда на нем говорят? Тут наша связь может сыграть дурную шутку. Но это еще цветочки, в то время как сделать документы будет в разы сложнее. Все знают, что есть люди, готовые сделать любой паспорт, только плати деньги. На практике же все выходит сложнее. Это не сигареты, которые в любом ларьке купишь, тут места знать надо.

Как только деньги дедушки окажутся в полном моем распоряжении жизнь станет легче. Возможно, даже удастся легализовать Нимфеса. Вот только это не избавляло от проблемы взаимоотношений. От этих мыслей настроение, и так подпорченное визитом Асти, окончательно испортилось.

Печальные размышления прервало возвращение Кристофера. Погрузившись в себя я заметила его приход только когда мужчина вошел в кухню. Большие стенные часы показывали три часа пополудни.

Мужчина выглядел усталым. Тяжелая одышка и капельки пота на висках подсказывали, что снаружи очень жарко. Удивительно, как Кристофер умудряется выдерживать целый день в костюме.

— Здравствуйте, Мари, — нотариус тяжело опустился на стул у кухонного стола. — Как ваши дела?

— Здесь была Астория Саммерс, — вместо приветствия произнесла я, подбирая ноги под себя. Приход Кристофера оказался очень кстати, позволив сосредоточиться на деле, а не на переживаниях.

Мужчина удивленно уставился на меня. Изумление его было столь искренним, что я окончательно поверила — нотариус к ее визиту непричастен.

— Чего она хотела? И откуда узнала, что вы здесь?

— Предлагала помощь. Говорит, что найти меня было несложно. Джордж пока не знает, где я, но по ее словам, скоро догадается.

— Что ж, не самое приятное открытие, — Кристофер в задумчивости потер переносицу, а затем вытащил из нагрудного кармана платок, которым промокнул пот со лба. — И какого рода помощь она готова предоставить?

— Предлагала публично обвинить Джеймса в изнасиловании, провести судебный процесс и уехать из страны. Асти считает, что ее семья ничего не сможет сделать в условиях масштабной огласки, — мой голос, несмотря на попытки сохранять спокойствие, все равно выдавал неодобрение. — Она возьмется за обеспечение процесса.

— Астория идет против интересов семьи. Занятно. Вот только зачем? — мужчина поднялся и подошел к кухонной стойке.

— У нее личные счеты с Джеймсом. Если затея с браком провалится, Сэмюэл обрушит гнев на сына, а Асти станет главной наследницей.

— Очень занятно. Признаться, такого не ожидал.

Кристофер открыл шкафчик и достал бутылку. В ней плескалось что-то прозрачное и явно алкогольное. Звякнуло стекло и жидкость до половины наполнила стакан. Нотариус вернулся к столу и вновь устроился на стуле.

— Вам не предлагаю, такую гадость можно пить только на склоне лет, когда не к чему беречь здоровье, — мужчина сделал глоток и поморщился. — Знаете, сегодня я имел не менее занимательную беседу с вашим другом, Мартином.

— Мартином? — от упоминания имени друга сердце забилось быстрее. — Чего он хотел?

— Спрашивал о вас, — нотариус задумчиво провел пальцем по краю стакана. — Молодой человек утверждал, что вы совершили некое преступление и теперь нуждаетесь в хорошем адвокате.

Я на секунду задумалась, что мог иметь ввиду Кристофер, а затем почувствовала, как тревожно сжалось сердце. Единственное преступление, о котором мог говорить Мартин — это смерть Ахмета. Нотариус внимательно следил за переменами в моем лице, а затем продолжил:

— Я ответил, что не знаю ни о предполагаемом деле, ни о вашем местонахождении.