Проклятый год

На таких высотах деревья всегда росли плохо, а теперь от них не осталось и следа — все сгорело в печках в первую же зиму. В новом облике Лидвилла преобладал красный кирпич. Небо протыкал белый шпиль церкви. Главную улицу окаймляли два культурно-исторических музея, здание суда и хорошо сохранившийся с 1870 года оперный театр. Низенькие дома и широкий бульвар навсегда сохранили атмосферу городков первых переселенцев. Это впечатление не меняли даже новые постройки, магазины и кафе, командные пункты и штабы местных, федеральных и военных властей и укрепленные мешками с песком, устроенные прямо на тротуарах огневые точки.

Этой исторической реликвии суждено было выжить и стать отправной точкой нового покорения Америки. Рут молча поклялась работать днями и ночами, не щадить себя, чтобы мечта когда-нибудь воплотилась в жизнь. Ради этой мечты люди терпели неимоверные лишения.

Густаво похлопал ее по ноге. Рут откинулась назад и непроизвольно, не обращая внимания на жуткую ноющую боль в сломанной руке, сжала кулаки.

— Ты только посмотри! — воскликнул радист. — Видишь?!

Да, она видела. С уличных фонарей и навесов магазинов свисали красные, белые и синие ленты, за окном промелькнул сооруженный у входа в здание суда помост. Город готовился отпраздновать победу. Невзирая на голод и страх.

— Мы вернулись! — воскликнул Густаво.

Рут лишь кивнула в ответ. Слишком возбужденная, она стремилась не упустить ни одной подробности.

Астронавтка не позволяла себе раскисать в присутствии других членов экипажа.

«Джип» вывел их машину к черному входу в современный отель. Рут удивилась, но тут заметила на стоянке еще одну «скорую». При виде трехэтажного здания непонятно как и когда возникший рефлекс настойчиво подсказывал немедленно укрыться внутри. В здании чисто, тихо, нет толпы. Там — безопасно.

— Майор Эрнандес, — представился худой офицер, пока медперсонал суетился у открытых дверей двух машин скорой помощи. — Предлагаю снять костюмы и пройти медосмотр.

Момент для знакомства был не очень подходящий — кругом царила суматоха, — но майора это не смущало, он твердо посмотрел Рут в глаза, когда та выпрямилась, и коротко кивнул Уланову. Такого явно никакими трудностями не испугаешь, и все же ученая по-другому представляла себе типичного офицера. На форме — ни знаков отличия, ни орденских планок, за исключением тусклой эмблемы в виде пучка дубовых листьев на воротнике. Она вспомнила реакцию часовых — те пропустили их, не отдавая честь. Ну еще бы! Было бы глупо указывать собственных командиров притаившимся на холмах снайперам.

Эрнандес оказался невысок ростом, не выше Рут, но стоял в водовороте белых халатов неколебимо, как скала. Медперсонал с инвалидным креслом, носилками, пакетами для внутривенных вливаний, толкаясь и крича, обтекал майора, как машины обтекали танк на перекрестке.

Носилки и пакеты — очевидно, с плазмой — понесли к другой «скорой», в которой привезли либо Дерека Миллза, либо раненого медбрата.

Рут хотела ответить, но майор Эрнандес продолжал хорошо поставленным, уверенным голосом:

— Внутри вы, возможно, встретите кое-кого из старых друзей. Мы вызвали лучших врачей НАСА.

Уланова пересадили в инвалидное кресло, Гус выбрался сам. Когда Рут с помощью медсестры попыталась последовать его примеру, у нее отказали ноги. Приток адреналина позволил ей взобраться и спуститься по лестнице на борту «Индевора», но на большее ее не хватило. Женщина совершенно выбилась из сил, тело превратилось в желе, боль вонзалась в него острыми иглами.

Мимо проплыли носилки. В клубке белых халатов Рут заметила оранжевые сполохи гермокостюма. Значит, Миллз жив!

Дебра стояла у второй машины, отбиваясь от медсестры, которая пыталась усадить ее в еще одно инвалидное кресло.

— Я с ним… — Дебра знакомым надменно-воинственным жестом вскинула подбородок.

— Спокойно! — выставил ладонь Эрнандес. — Им займутся лучшие специалисты, они уже на месте. Вам самой нужна помощь.

Рут скривилась. Сердце неистово колотилось, натужно работая под земным притяжением, а ведь у нее всего лишь перелом. Травмы Миллза из-за дополнительной нагрузки были в двадцать раз опаснее.

Астронавтка с облегчением опустилась в кресло на колесиках.

— Кое-кому не терпится с вами поговорить.

Рут подняла глаза и с удивлением отметила, что Эрнандес обращается не к ней, а к Уланову.

— Я предложил им немного подождать, если вы, конечно, не против, командир.

Уланов покачал головой:

— Шаттлу больше ничто не угрожает?

Майор вопросительно посмотрел на Рут, как если бы та лучше знала ответ.

— Да. Все оборудование доктора Голдман успешно эвакуировано.

Майор сделал скупой жест, и их повезли к стеклянным дверям холла. Рут наблюдала за лицом командира корабля, ломая голову над смыслом разговора между ним и Эрнандесом. Кому и что потребовалось обсуждать с Николаем столь срочно?

Слишком много событий для короткого промежутка времени…

— Дерека спасут? — спросила она. Ей было неприятно, что остальные могли подумать, будто ее интересовала только сохранность оборудования.