Проклятый город

Когда охотник едет на охоту, то едет на санях или повозке, потому что везёт с собой гору разного металлолома. Если нужно. то они могут поменять своё сословие. Я тебе больше скажу, каждый из них владеет грамотой. И вера их. похожа на нашу, но не много не такая. У них старые книги и они верят по ним. Единого они, например, называют Иисусом. Крестятся не кулаком, а щепотью, ну и т. д. различия мелкие, но они есть.

В-третьих: Снежный полоз. Скотина та ещё. Почти ничем не отличается от обычных лесных полозов. Есть несколько особенностей. водится только в окрестностях мёртвого города. Яйца откладывает под зиму, а весной вылупляются маленькие питончики. к следующей зиме вырастают до размеров стрелы, ну вот как ты видел. Когда наступают заморозки, они засыпают, причём деревенеют. Засыпают в дуплах, пещерах, зарываются глубоко в землю — лишь бы не попасть под снег. После этого их разыскивают и кладут в футляры, герметичные, опять таки для того чтобы избежать попадания снега. В случае необходимости; футляр открывается, полоз достаётся и стреляется, ну или кидается в снег, как можно ближе к предмету атаки.

Снежный полоз не выносит снега. Он моментально просыпается и движется в сторону ближайшей тёплой жертвы. Если ты, готов к нападению полоза, то защититься проще простого. Разведи костёр и полоз бросится туда и сгорит в огне. Бесполезно нападать на мага. У того наготове всегда файербол, а им не надо даже метится, полоз сам найдёт его. Поэтому маг всегда может защититься…

— Если сообразит… — хмыкнул проходящий мимо Седой.

— Да, — чуть смутился Арни, — если сообразит.

И продолжил:

— Просто для этого опять надо знать, что тебя атакует именно снежный полоз. Т. е. люди могут найти от него защиту, а вот для нечисти и монстров его использование удобно и оправдано. На людей же его использование несколько — он покрутил в воздухе пальцами — негуманно. — наконец то нашёл он подходящее слово.

Гном воспользовался паузой в лекции и спросил:

— А что, мечом там, ну, или секирой его не убить? И почему, кстати, — тут он очень похоже покрутил в воздухе пальцами — негуманно.

Арни, чуть улыбнувшись, продолжил:

— Его можно убить чем угодно… если попадёшь. Понимаешь, они могут исчезать с одного места и появляться в другом, причём рассчитать место появления невозможно. А негуманно — потому что его челюсти представляют из себя несколько пил, наподобие тех, которые мы с тобой видели в порту. Они перемалывают внутренности не для того, чтобы убить жертву, а для того чтобы понаделать внутри убежища множество ходов. Если ты заденешь после этого кожу, такого человека, то она может лопнуть, а содержимое выльется, не оставив внутри ни костей, ни требухи. Если же наблюдать этот момент поближе, то можно увидеть, как над кожей кокона, появляется и исчезает маленькая змейка, причём узоры проявляющиеся на её коже под воздействием крови очень интересны и заслуживают отдельного исследования.

Гном слушал, всё больше бледнея. Робко трогал за рукав, пытаясь остановить амбала-книжника, получившего возможность поделится знаниями.

— Известны случаи, когда привозили беременных женщин, на которых напал полоз. В этих случаях плод не подвергался такому же воздействию, а оставался невредимым. как будто плацента защищала плод от воздействия полоза. Однако исследования преподобного Салливана показали, что на покрытых плацентой людей полоз кидается точно также, что даёт повод подозревать в нём зачатки разума и сострадания…

Недоумевающим взглядом Арни проводил метнувшегося в сторону кустов гнома, который позабыв приличия громко блевал.

Заметив насмешливый взгляд Седого, он виновато развёл руками, и пошёл к костру. Я кстати тоже не понял, как то, что полоз бросается на обмазанных плацентой людей, подразумевает, что он является разумным. Хотя… Пожалуй что так, если бы я увидел обмазанного плацентой человека, то я бы тоже прибил подобное чудовище. А я разумный. Преподобный Салливан был прав, надеюсь. что его сожрали во время опытов…

Гном в этот вечер ничего не ел…

* * *

Наутро, ко мне в сани завалился дроу и Седой. Началось всё с безобидных вопросов, но постепенно я почувствовал себя как в пыточной палатке, когда (очень давно) меня крутили на предмет предательства двое офицеров полевого дознания. Гном трусил неподалёку, делая вид что любуется окрестностями, но секира его была расчехлена.

— …нда уж. Действительно, хозяйство большое и содержать его тяжело, — сочувственно прогудел седой, панибратски хлопая меня по плечу. — Так неужто племянники не помогают?