Проклятый граф

– Да дай ты хоть попрощаться по-человечески! – возмутился младший Винсент и, не дожидаясь более никаких возражений, решительно схватил Татьяну, к этому мигу успевшую найти опору в качестве стены, за запястье правой руки. Девушка, до сей поры увлеченная разве что своими собственными мыслями, и столь беспардонно вырванная из них сейчас, невольно вздрогнула и, прижавшись затылком к холодной кладке позади, попыталась все же сосредоточиться на происходящем.

Винсент между тем уверенно поднес ее руку к своим губам.

– Мадемуазель, – он широко улыбнулся и чуть крепче сжал тонкое запястье, – Я был безмерно счастлив узнать вас раньше времени. И если уж мне суждено потерять всякое воспитание, – при этих словах последовал довольно красноречивый взгляд в сторону хранителя памяти из будущего, абсолютно точно недовольного таким заявлением, – То я лучше скажу вам это сейчас. Я…

– Если ты не прекратишь болтать, – старший Винсент, решительно и довольно холодно оборвав комплиментщика, сдвинул брови, – То к Эрику пойду я.

– Ты спятил?! – младший, мигом всполошившись, резко обернулся к собеседнику, дернув при этом Татьяну за так и не выпускаемую им руку. Затем, вероятно, уверившись, что копия его находится во вполне добром здравии и, по-видимому, настроена довольно решительно, сморщился, будто улицезрев нечто совершенно омерзительное и, буркнув в его сторону:

– Увидимся, – опять обернулся к Татьяне, – Еще раз повторюсь, что был счастлив нашей встрече, – на лице его неожиданно появилась хитрая улыбка и хранитель памяти, вновь легко коснувшись губами тыльной стороны ладони девушки, выпустил ее, быстрым шагом направляясь к улице. Последняя, лишь сейчас получившая возможность вставить хоть слово между речами людей, являющихся, в сущности, лишь вариациями одного и того же человека, чуть отстранилась от стены.

– Я тоже! – воскликнула она, чрезвычайно недовольная тем впечатлением невоспитанности, что могла произвести на нового знакомого, и, подняв руку, слегка махнула ему вслед.

Затем непонимающе глянула на собственную ладонь и недоверчиво махнула еще раз. Спутник ее, с интересом созерцающий это коротенькое представление, вопросительно приподнял бровь.

– Скажи, ты что, моль ловишь? – очень проникновенным тоном осведомился он и, слегка вздохнув, задумчиво прибавил, – Да, похоже головой ты стукнулась сильнее, чем я предполагал…

– Хочешь, я тебя сейчас головой стукну? – Татьяна, к которой раздражение вернуло потерянные при встрече с мостовой силы, резко шагнула вперед и, чуть пошатнувшись, рывком схватила собеседника за руку, поднимая ее на уровень его глаз, – Видишь?..

Сквозь ладонь хранителя памяти явственно просвечивала стена.

Повисло недолгое молчание. Откуда-то с улицы, оставшейся справа, негромко раздавались уверенные шаги младшего из хранителей памяти, перекрывая собою шум дождя и шаткую поступь будущего хозяина; спутник девушки внимательно изучал свою ладонь. Затем, движением не менее резким, схватил собеседницу за руку и как-то удовлетворенно хмыкнул.

– Видишь, – наконец соблаговолил ответить он и, подняв запястье девушки, поднес его едва ли не к самому ее носу, – А ты видишь?

Татьяне, в отличие от мужчины, хватило одного взгляда. Не взирая на терзающую ее головную боль, словно разрывающую сознание и стирающую способность здраво рассуждать, она, увидев повернутый вверх камнем браслет, мигом поняла, в чем дело.

Взгляд ее скользнул от украшения к лицу хранителя памяти, затем обратился к улице, на которую несколькими секундами раньше вышел непрошенный благодетель, и на лице девушки неожиданно отразилось беспокойство.

– Значит, он… Так что же, мы теперь вернемся домой? – она опять перевела взгляд на спутника и невольно нахмурилась, – Дальше судить только по твоим рассказам придется?

– А ты, я вижу, еще не налюбовалась на страдания Эрика? – Винсент усмехнулся с горькой иронией и приглашающе указал в сторону улицы, – Ну, что ж, тогда прошу. А домой теперь вполне могу вернуть нас я, когда придет время… Хотя, будь моя воля, схватил бы тебя в охапку, упрямое создание, и оттащил бы сразу в какую-нибудь современную больницу.

– Прямо из подвала, галопом мимо Эрика, – саркастично отреагировала Татьяна и, старательно гоня мысли об очередной поджидающей их картине страданий молодого графа, уверенно и быстро шагнула вперед.

Мир вокруг, вновь не снеся такой резкости и уверенности движений, мигом вознегодовал, и перед глазами незадачливой путешественницы во времени все опять помчалось кувырком. Силясь устоять на ногах, и не выпасть на улицу в чересчур прямом смысле, она вцепилась в стену и, нашарив другой рукой плечо идущего рядом Винсента, ухватилась за него. Тот, аккуратно поддержав собеседницу, неодобрительно покачал головой.