Проклятый граф

Татьяна, оставшаяся сидеть на земле, в растерянности наблюдала, как оборотень, все еще немного пошатывающийся, кое-как придерживающийся правой рукой за пантеру, уверенно подходит к молодому магу.

– Эй, мелкий.

Хриплый голос его, наконец достигнув ушей юноши, заставил того медленно выпрямиться и, расплывшись в самой сладкой улыбке, неспешно повернуться к новому противнику, повернув на мыске ногу, стоящую на груди у Цепеша.

– Риичард… – протянул он, – Ты решил вернуться в строй, мой бедный маленький песик?

– Да так… – оборотень кривовато ухмыльнулся, – Вспомнил, что у меня перед тобой должок. Никак не рассчитаюсь за сломанный нос.

– Ооо… – Луи покачал головой и, между делом посильнее надавив на грудную клетку Владислава, вздохнул, – Жаль, жаль… Но, боюсь, этот должок тебе вовек не оплатить, как бы не старался.

– Правда? – как-то очень отстраненно отозвался Ричард и, приблизившись еще на несколько шагов, отпустил пантеру, не желая выказывать слабость и держаться за нее. Взгляд его устремился к уже почти прекратившему сопротивляться Владу.

– Отпустил бы мальчишку-то, – оборотень поморщился, не то от вида раздавленного мотоциклиста, не то от боли в ране под лопаткой, – Того и гляди же помрет, не смотря на то, что бессмертный.

– Так в этом же и прелесть! – молодой маг, искренне воодушевленный интересом подошедшего врага к его развлечениям, широко, по-мальчишески улыбнулся, – Представляешь, как интересно – наблюдать смерть человека секунду за секундой, проходить вместе с ним все ее этапы – от агонии до закапывания в землю, а в конце обнаруживать, что человек-то все еще жив! А значит, его можно убить еще раз, и все повторится вновь…

– Скучно, – коротко резюмировал оборотень и, не дожидаясь, пока противник, отвлеченный на свои издевательства над бессмертным, вновь вернется мыслями в настоящее, рывком подался вперед. Рана на его спине отозвалась на резкие действия мужчины острой болью и возобновившимся кровотечением, однако, кулак его это не остановило.

Людовик, отброшенный сильным ударом назад, сделал несколько нетвердых шагов, оставляя Влада в покое и с совершенно недоверчивым, потрясенным видом схватился за собственный нос. По лицу его, пачкая прижатые пальцы, заструилась кровь.

– Ты… – маг ошарашенно моргнул, затем опустил руку, взирая на кровь на ней, осторожно ощупал не сломанный, но полноценно разбитый нос, совсем недавно такой красивый и изящный и, пребывая в абсолютном шоке, поднял взгляд на довольно ухмыляющегося противника, – Как… как ты посмел?..

– Также, как и ты, – последовал безмятежный ответ. Ричард сжал и разжал кулак, с интересом глядя на него. Костяшки пальцев были немного испачканы в крови молодого мерзавца, наконец-то получившего по заслугам.

– И, должен признать, ты был прав, – с ухмылкой продолжил он, – Это чертовски приятно!

Пока Ричард упивался своим триумфом, испытывая самое искреннее наслаждение от чувства оплаченного долга, а Людовик переживал впервые в жизни шок от сильного отпора, какового прежде ему никто, а уж тем более оборотень, не предоставлял, Винсент, оставив вораса на попечение вполне довольной этой игрой кошки, прикидывал, кому он бы мог оказать помощь.

Эрик, уверенно отражающий атаки Альберта, казался не нуждающимся в ней, по крайней мере, на данный момент; неподалеку от Татьяны находились Ричард и Дэйв, да и единственный враг, могущий напасть на нее, был очень занят собственным разбитым носом; Влад кое-как, прижав руку к груди, садился на земле и казался довольно живым, а вот Роман… Роман все еще не приходил в себя.

Лев, уверенно тряхнув лохматой гривой и стараясь, не взирая на собственные габариты, оставаться незамеченным, бесшумно двинулся вперед, мягкой поступью подбираясь к распростертому возле дерева виконту. На его удачу, лежащий без сознания парень в данный момент мало интересовал присутствующих, занятых делами куда как более интересными, и поэтому на всяких подкрадывающихся к нему хищников внимания никто не обращал.

Винсент, добравшись до поверженного друга, тяжело лег рядом с ним и, не зная особенно, как и чем он может помочь, ткнулся носом в его безвольно раскрытую ладонь. Виконт не прореагировал. Лев тяжело вздохнул, поднялся на лапы и мягко толкнул лбом повисшую голову молодого человека, затем аккуратно сжал зубами рукав его рубашки и потянул за нее, после чего еще раз боднул, но уже в плечо.

С губ Романа сорвался слабый стон. Сознание, так спокойно и уверенно погрузившееся во тьму, ища спасения от боли, тревожимое извне, принужденно возвращалось в юное тело, и хранитель памяти, заметив это, обрадовался.

Он негромко рыкнул, вновь ткнулся носом в ладонь парня и, подтолкнув ее, попытался положить себе на спину.

Юноша с трудом шевельнулся. Голова раскалывалась на части, руки слушались плохо, ног он не чувствовал вообще. По пальцам мельком скользнули жесткие волосы львиной гривы, и молодой человек неуверенно сжал их.

Лев, обрадованный этим проявлением возвращающейся жизни, снова толкнул молодого виконта лбом в плечо и, приблизив морду к его уху, рыкнул громче.