Проклятый. Hexed

Я попрощался с ведьмами и выразил надежду, что они будут процветать и снова станут сильными. Это был язык дипломатии, но сейчас требовался именно он.

Доктор Снори Йодурссон уже находился в моем доме – смотрел «Братство кольца» с моей ученицей, так что мне не пришлось искать того, кто занялся бы исцелением Лейфа. Снори сказал, что он ограбит хранилище консервированной крови, более того, он оказался настолько любезен, что поставил на место мои зубы, прежде чем я улегся на землю на заднем дворе, чтобы исцелиться. Снори даже обещал не брать с меня денег.

Когда я с благодарностью растянулся на знакомой траве моей лужайки, а встревоженный Оберон устроился рядом, я надеялся, что ближайшее будущее принесет мне хотя бы немного спокойствия и мира. Я устал от проблем и постоянного процесса утраты ушей, и если этот хаос немного уймется, я смогу исцелиться, оплакать погибших и сосредоточиться на том, что делать дальше.

Пустошь требовала моего внимания, я слишком долго откладывал эту работу.

Эпилог

Я редко принимаю форму оленя. Хотя это самый крупный из доступных мне обликов, олень стоит слишком низко в пищевой цепочке, а потому почти всегда мне больше подходят другие формы. Но когда нужно перенести пятидесятифунтовые мешки с верхним слоем почвы на мили по пересеченной местности, ничего лучше не придумаешь.

Грануаль и Оберон меня сопровождали и даже кое-что взяли сами, когда мы отправились в опустошенную зону вокруг Хижины Тони. Они несли инструменты, наш ланч, одежду для меня и голубую агаву. У меня были упряжь и волокуша, так что я мог тащить 450 фунтов верхнего слоя почвы, богатого бактериями и питательными веществами.

Когда мы добрались до края пустоши, сердце едва не разорвалось у меня в груди; до Хижины Тони оставалось четыре мили, и нам предстояло исцелить огромный участок. Если Хижина Тони находилась в центре идеального круга, значит, нас ждала работа на площади в пятьдесят квадратных миль. Мертвые деревья и кактусы превратились в комья высохшей ткани, натянутой на деревянные ребра. Весь кустарник сгорел, стал мертвым и окаменелым: исчезли муравьи, насекомые, бактерии и грибы, которые могли питать новую поросль весной. Но нам нужно было с чего-то начинать.

Я вернулся в свою обычную форму и надел прихваченную одежду. При помощи принесенных Грануаль лопат мы выкопали несколько мертвых растений и решили пустить их на компост. Затем сделали небольшой ров, ведущий от живой земли к иссушенной, узкий, но глубокий, после чего наполнили его привезенной почвой. Потом мы насыпали сверху мертвую почву, чтобы листья, насекомые и трава падали или приползали туда и постепенно ее оживляли.

Мы посадили агаву в засыпанный ров и вылили пару бутылок воды, чтобы помочь растению пустить корни.

«И все? – спросил Оберон, обнюхивая растение. – Оно выглядит так одиноко, живое – а вокруг все мертвое. Столько работы, но почти ничего не изменилось».

– Это только начало, Оберон, – сказал я вслух, чтобы Грануаль могла слышать. – Первый шаг.

«Стоит ли мне помочиться на него, чтобы оно почувствовало себя, как дома?»

– Может быть, в следующий раз. Сейчас для него это будет слишком большим потрясением.

«А ты разве не можешь сделать какое-нибудь крутое друидское заклинание и вылечить землю при помощи магии?»

– Со временем я смогу привлечь внимание земли, чтобы она помогла. Но сейчас ей не над чем работать. Жизнь – это промежуточная стадия, но здесь совсем нет жизни, даже бактерии отсутствуют. Нам придется доставлять сюда сырой материал.

«Ну, я думаю, нам нужно использовать тяжелое оборудование и пару сотен самосвалов».

Я рассмеялся.

– И как я доставлю в пустошь тяжелое оборудование? Сюда не ведут дороги. Ты сам видел, по какой тропе мы шли. Она слишком неровная. И вокруг расположены преимущественно пустыни – совершенно дикая местность.

Оберон посмотрел на тропу, ведущую к Хижине Тони, до которой все еще оставалось четыре мили, потом перевел задумчивый взгляд на одинокую агаву у своих лап.

«Это займет много времени, не так ли?»

– Да, работа большая, но я не смогу чувствовать себя хорошо до тех пор, пока она не будет завершена. Когда я стою здесь и призываю землю, я не слышу ответа.

«Вот как. – Оберон посмотрел на меня. – Я знаю, что это делает тебя печальным. Но призови меня, Аттикус. Я всегда тебе отвечу. Кстати, ты не застегнул ширинку, а Грануаль тебе ничего не сказала».

«Спасибо, дружище», – безмолвно сказал я и постарался незаметно застегнуть джинсы.

«Вот видишь? Я слежу за твоим задом и передом. Так что я заслужил угощение».

Благодарности

Я не знаю, как бывает с другими писателями, но для меня закончить за пять месяцев роман – это максимально возможная скорость, и я не сумел бы добиться такого результата без моих первых читателей: Алана О’Брайена, Андреи Тейлор и Тани Грэм-Шулитц, нашедших время в своей невероятно занятой жизни, чтобы читать каждую главу по мере их написания и давать полезные советы. Аллен Раузер, Майк Руггиеро и Ник Штайнкемпер также прочитали мою работу как первые поклонники и одобрили ее.