Проклятый. Hexed

– Но зачем владельцу книжного магазина такие адвокаты, как Магнуссон и Хёук?

– Потому что полицейские Темпе стреляют в меня без всякой на то причины и ищут в моем доме всякое дерьмо, которого у меня нет, а потом делают вид, что удивлены, когда видят, что у меня два уха.

Это заставило детектива стиснуть зубы, но, надо отдать ему должное, он ничего не ответил, лишь задал следующий вопрос:

– Вы говорили, что играли в бейсбол с вашим песиком. Речь об ирландском волкодаве?

– Да, но не с тем, что жил у меня раньше. Прежний сбежал и не вернулся. Этот новый. Он появился у меня всего две недели назад – он зарегистрирован, и у него сделаны все прививки.

Я проделал это, чтобы доказать всем, что мой старый пес – новый пес. И опять из-за Энгуса Ога: Оберона разыскивали из-за преступления, за которым стоял все тот же Энгус Ог. К счастью, гораздо легче получить новые документы на собаку, чем на человека. Бюрократы в Ветеринарном контроле не подозревают, что кому-то придет в голову оформлять фальшивые документы для своего питомца. Они берут у тебя заполненную форму и чек, а потом выдают набор блестящих блях для ошейника – и дело с концом.

– Где он? – спросил Гефферт.

– На заднем дворе.

– Могу я на него взглянуть?

– Конечно, как скажете. – Я указал в сторону задней двери, и Гефферт вышел в нее, чтобы посмотреть на моего нового пса.

«К тебе идет человек. Помни, ты – кроткий маленький парнишка, супердрессированный».

«Я его вижу. Он похож на продавца грузовиков. Я уже ему не верю. Однако я устрою представление и получу «Оскар» за кротость».

Я выглянул в кухонное окно – Гефферт подходил к Оберону, и мой пес вел себя в полном соответствии с данным словом. Его хвост заметался по земле, он опустил голову и улегся на бок, подставив живот и шею – при этом его передние лапы болтались у груди. Эта собака никак не могла быть тем животным, которое разыскивала полиция за убийство паркового рейнджера.

«Вау, какое представление! Где ты научился так делать?»

Обычно Оберон извивался, когда ему чесали живот, а иногда слегка прикусывал мою руку. Он никогда не оставался неподвижным и пассивным, поскольку верил в то, что почесывание живота является интерактивным опытом.

«Так поступают крошечные собачки в парке, когда видят, что я приближаюсь».

Гефферт не стал чесать Оберону живот. Он присел на корточки, чтобы проверить бляхи на ошейнике и удостовериться, что они выданы недавно. Потом он отошел от Оберона на пару шагов и с любопытством оглядел двор.

«Похоже, человек – любитель кошек. Нам нужно над ним подшутить».

Гефферт принялся расхаживать по моему саду с лекарственными травами, внимательно осматривая почву, чтобы проверить, нет ли там свежих следов.

«И как именно? Я не уверен, что смогу превзойти твое оскароносное выступление».

«Не сомневаюсь, ты что-нибудь придумаешь».

Хал подошел ко мне, чтобы обсудить, как копы проводят обыск.

– На этот раз они ведут себя гораздо вежливее и все ставят на место после осмотра. И пока он ничего не говорил о том, чтобы отвезти тебя куда-нибудь для допроса. Если они не найдут меч, до этого дело не дойдет.

Я услышал звон из гостиной и направился туда, чтобы выяснить, что случилось. Женщина-детектив умудрилась высыпать на пол всю мою коллекцию DVD-дисков. Мне показалось это вполне подходящим поводом выставить себя в качестве жалкого парня, навсегда застрявшего в детских фантазиях.

– О, – сказал я, широко раскрыв глаза, потом виновато отвел их в сторону и засунул руки в карманы, – если вы найдете здесь порно… оно не мое. – Она бросила на меня взгляд, на три части состоявший из отвращения и на две из омерзения. – Клянусь.

Я, пятясь и изо всех сил стараясь не улыбаться, выбрался из гостиной и снова оказался на кухне. Хал негромко рассмеялся.

– Ты просто полон дерьма, – прошептал он.

– Знаешь, забота и кормежка второго «я» – это одна из форм искусства, – ответил я тихо. – А вот и детектив. Смотри, он сейчас начнет спрашивать про следы пожара.

Хмурый Гефферт вошел на кухню и только теперь увидел черные следы на моих шкафах.

– А что случилось на вашей кухне, мистер О’Салливан?

– Ах, это. – Я закатил глаза. – Знаете, есть такие специальные маленькие зажигалки, которыми поджигают крем-брюле? Вчера вечером я попытался ее использовать для вкуснейшего десерта, под музыку из моих школьных дней, я тряс головой и размахивал руками, сам того не замечая. А зажигалка горела.

Гефферт открыто усмехнулся.

– И такие серьезные повреждения мебели возникли из-за маленькой ацетиленовой зажигалки?

– Ну, когда ты раскачиваешься в такт Crüe[57], это как религиозное переживание, мужик. Я закрыл глаза. Разве вы никогда не входили в контакт с божественными звуками, чувствуя, как они вгрызаются в кости?