Проклятый муж

-    Вы удивляете меня, графиня, всё больше и больше, - в голосе её мужа действительно чувствовалось изумление. Но он подчинился её просьбе и снял маску. Сара даже не вздрогнула. Наоборот, живое, хотя и изуродованное лицо, по сравнению с маской, показалось ей приятнее. - Ну теперь вы довольны? Можете принести мне бумаги? Они лежат вон в том шкафу, на третьей полке.

Сара вздохнула, потом встала и принесла бумаги. Неужели граф будет действительно учить её? Но он, видимо, и не имел в виду ничего другого. Почти целый час он объяснял ей состав его состояния, и каких ещё возможных наследников, претендующих на его имение, следует иметь в виду. Сара слушала с удивлением и запомнила мало, хотя и старалась честно. Видимо, граф увидел, что она уже мало что понимает, поэтому сказал:

-    Я вижу вы устали, графиня. Можете идти. На сегодня вы свободны. Завтра, если вам не трудно, в то же время.

Сара развернулась и хотела уже уйти, как её внимание привлекло выражение лица графа. Он скривился, как от боли. Почти не сознавая, что делает, она вернулась и спросила:

-    Граф Даррен, если вам не трудно, посоветуйте мне что почитать. А то здесь немного скучно одной.

-    С удовольствием, - если он и удивился, то вида не подал. Он встал, опираясь на трость, и направился между книжных рядов.

-    Вы что любите? Любовные романы - вот здесь, история и политика - здесь, стихи

-    на тех шкафах. Вот там свежие газеты и журналы. Генрих забирает их с почты раз в неделю.

Сара выбрала себе томик стихов и любовный роман. Этого хватит на пару дней. А потом она возьмёт что-нибудь ещё.

-    Благодарю вас, граф, - она улыбнулась ему и направилась к себе.

Глава 7

Следующие дни прошли спокойно, если не сказать беззаботно. Сара уже не так боялась этого часа в библиотеке, да и граф с каждым разговором казался ей всё менее и менее суровым. Он действительно обучал её бумажным премудростям и деловым тонкостям. Но всё чаще она задавалась таким вопросом – рано или поздно он ведь объяснит ей всё необходимое, и что тогда они будут делать этот час в библиотеке? Не то чтобы ей не нравилось так проводить это время, но ответ на вопрос её очень интересовал. Сара начала догадываться, что графу просто одиноко, и он будет приходить только чтобы поговорить с ней. Мысль эта была смутной и не оформившейся до конца, но она тем не менее всё же была.

А ещё… Ещё  графа было чисто по человечески жалко. Сара смотрела каждый раз на его шрамы, на то, как он с трудом, опираясь на трость, садился в кресло, как кривилось при этом от боли его лицо и невольная жалость пробиралась в сердце. Может быть, он совершил в прошлом какое-то страшное преступление, но уже, должно быть, много и много раз искупил его. Раньше она всегда думала, что клеймо – самый правильный способ для таких Проклятых преступников, но вот сейчас сомнения закрадывались в сердце. И почему нет такого обычая – если преступник искренне раскаялся и изменился, снимать с него клеймо? Сара вздохнула. Надо обязательно что-нибудь прочитать на эту тему, чтобы разобраться...

Она шла по едва освящённому коридору к библиотеке – взять какой-нибудь роман вместо того, прочитанного. Помнится, она набралась смелости и спросила у мужа, почему в доме всегда темно и услышала в ответ, что ему больно смотреть на свет. Интересно, есть ли вещи, делать которые ему не больно? А ведь ему всего сорок три, в полном расцвете сил… Сара вдохнула ещё раз и остановилась у знакомой двери. В библиотеке было внезапно темно. Если бы не свеча, которую она принесла с собой, было бы вообще ничего не разглядеть. Она направилась к шкафам с книгами и едва не вскрикнула, услышав тихий вздох. Сжав зубы, Сара повернулась, заставив себя не попятиться, и разглядела в темноте графа. Он сидел в своём кресле, за столом.

- Я, верно, напугал вас, графиня, простите. Я размышлял, - на его лице не было маски. Огонь свечи выхватил и резко очертил упрямый лоб, печально опущенные уголки губ и тёмные, почти сливающиеся с окружающим мраком глаза.

- Ничего страшного. Я пришла за книгами, - почти прошептала Сара, словно заворожённая, глядя на него.

- Вы уже прочли то, что брали в прошлый раз?

- Роман. Стихи я не прочла. Их не проглатывают, как романы, а смакуют маленькими глотками, чтобы почувствовать вкус.

- Или только лишний раз ощутить одиночество, - угрюмо ответил граф. А потом внезапно продиктовал на распев.

В пыль обратится камень,

Пеплом покроется лёд,

В прошлом огонь и пламень,

Сердце удара ждёт.

Звонкие птичьи трели

Белого зимнего дня,

Вьюжные сны метели.

Всё это - не для меня.

Горстка земли на могилу,

Да лунный полночный свет.

Сны только зря манили.

Был я, и вот меня нет.

Жизнь лишь игра теней,

Тонкий мираж, полубред.

Так размышлять верней

В истине слышен ответ.