Проклятый огонь (СИ)

Он с вызовом посмотрел на Саяну. Девушка сидела на своём месте, вытаращив глаза, и в них застыла такая нескрываемая тоска и боль, что Тимофей с презрением усмехнулся. Эти эмоции не должны быть присущи таким существам, как Драконы.

— Ну что? — ухмыльнулся Тимофей. — Неплохо для первого раза?

— Неплохо, — пробормотала Саяна и поднялась с костяного трона.

Она взмахнула рукой, и перед Тимофеем образовалось зеркало в чёрной раме.

Оттуда на него глядел молодой высокий юноша. Алебастровая кожа, яркие голубые глаза и белоснежные волосы, каскадами опускающиеся на широкие плечи. На тело был накинут расписанный серебряной нитью лебединый кафтан, в ухе сверкала хрустальная сережка.

Тимофей потянулся к следующему лику. Астральная проекция, пылающая сине-зелёным, подошла к Звереву и прошла сквозь него, выталкивая из его тела предыдущую.

Теперь в зеркале отражалась смуглая девушка с короткими угольными волосами в изумрудной полупрозрачной ткани. Глаза цвета морской волны переливались радужным, на запястьях сверкали золотые браслеты.

Тимофей взглянул на оставшиеся лица. Молодые, искрящиеся.

Любовь… Неужели Агни любил их всех?

Тимофей погасил искры в сердце и голове Агни, и лики погасли. Затем зеркало рассыпалось яркими искрами, и Зверев увидел Агни в его обличье: серые волосы, татуировки, белые одежды. Вот только по щекам его текли горячие слёзы.

— Молодец, Дракон, — без тени улыбки хмыкнул Агни. — Лучше, чем я ожидал.

— Кто эти люди? — спросил Тимофей.

Он помнил эмоции тех двух, в кого превратился. Первый был гордым и высокомерным, но в его груди теплилась вера и доброта. Вторая была мудрой, справедливой, но в то же время безжалостной.

Агни судорожно вздохнул.

— Это Драконы, которых я с-сжёг. Первые из тех, кто с-с-существовал на с-свете, — Тимофей распахнул глаза от удивления, и существо усмехнулось. — Драконы столетиями учились призывать разноцветные огни. Чем больше цветов может создать Дракон, тем он с-считалс-я могущественнее. Однако из вс-сех огней Драконы выучивали макс-симум три. Изначально каждому из них присущ-ще с-своё пламя, и в соответствии с ним Драконам были даны имена: кровавый рубин, ос-слепляющ-щий турмалин, жес-стокий топаз, чис-с-стейш-ший бриллиант. Полуночный с-с-сапфир, небес-сный лазурит. Теневой аметис-с-ст, глубокий малахит. Только один из них ещё не сожжен. — Агни загадочно улыбнулся. — А вскоре появилс-с-ся и с-смертонос-сный изумруд.

Тимофей растерялся. Из всей этой информации он понял только одно.

— Что? Так значит… Пламя бывает не только обычным и ведьминым?

— Один из Драконов сумел с-создать с-с-свое пламя. Оно отличалось от других. С-самое опас-сное, с-самое… С-смертонос-сное. И этот Дракон приходитс-с-ся тебе… Родным отцом.

Тимофей побледнел и посмотрел на свои руки. Ведьмин огонь используется в темных ритуалах. Его могут создать только Огненные волки высшего ранга… Или близкие родственники Огненного Змея. Так неужели…

— Мой отец — один из первых Драконов? — в ужасе выдохнул Тимофей.

— Верно. Золотые Драконы, серебряные… Они — потомки первых. Однако твой отец хотел с-себе армию. Другие Драконы не одобрили его желаний, так что… Пос-сле этого появились Огненные волки и другие — потомки одного Дракона. Только первые Драконы могли рас-скрыть вес-сь потенциал пламени. Их потомкам этого было не дано, кем бы они ни являлис-сь: Драконы, волки, маги. Но ты… Ис-сключение. Не думал, что такое вообщ-ще возможно.

— Выходит, я теперь… — Тимофей сглотнул. — Такой же сильный, как один из первых?

— Да, — с улыбкой кивнул Агни. — И ес-сли мы одержим верх над с-с-сожженными… Ты станеш-ш-шь с-с-сильнее. Ты уже с-с-смог призвать лазуритовый огонь, и это оказывает тебе чес-с-сть.

Тимофей понял, что Агни говорит о голубой астральной проекции.

Стены пещеры сотряс мощный гул, с потолка и стен посыпались искры. Тимофей вскинул голову и сжал кулаки.

— Что происходит?! — прокричал он.

— С-с-сожжённые почти пробили проекцию, — прошипел Агни. В его руках материализовались шесть золотых глеф, и он кинул две из них Тимофею. — Готовьс-с-ся, Дракон. С-с-сейчас-с-с я её с-с-сниму. И тогда уже не с-с-смей отвлекатьс-с-ся! Не пользуйс-ся огнём, они мигом его поглотят! Меняй обличья, вводи с-с-сожжённых в с-с-смятение и убивай, чтобы они ни говорили!

По сводам пещеры пошли дыры с горящими краями, по храму начали извиваться глубокие трещины.

— Агни!

— Что?!

Тимофей понимал, что сейчас не время. Что это незначительная деталь, что ей сейчас не место в его голове. Но эти пламя, эти их названия. Их названия соответствовали их характеру, личным качествам, их огню.

— Кем… Как зовут моего отца?

Агни улыбнулся, и от этой улыбки Тимофею стало неловко. Словно своими словами он расковырял старую рану, и из неё потоком хлынула кровь.

— Его зовут Жестокий Топаз.

Тимофей хотел сказать ещё что-то, но в этот момент астральная проекция, окружавшая их, рассыпалась, являя пустоту и сожжённых с горящими глазами. Округа вновь наполнилась шепотом и тихими голосами.

— Ты наш, Дракон…

— Он затуманил твой разум…

— Мы — те, за кого ты должен бороться…

— Чью свободу должен вернуть…