Проклятый огонь (СИ)

— Моральная тоже учитываетс-с-ся. Каждый раз, когда тебе было больно, это не просто кош-шмар. Это с-с-сожжённые питалис-с-сь твоей жизнью. Когда ты наш-шел меня, мне удалос-сь перекрыть их влияние, но когда меня оторвали от твоего с-с-сознания, они получили полную с-свободу действий.

Тимофей поднял ладони. Тогда ещё действовал препарат Германа, и вместо Димки он увидел горящий труп из своего кошмара. Если смешать действия сожжённых и это… Одному Богу известно, как он ещё не сошёл с ума.

— Ты хорош-ш-ш, Дракон, — продолжил Агни, и Тимофей вскинул голову. — С-с-сильный, упрямый. Ещё совс-с-сем молодой, — он вздохнул. — Но приш-шла твоя очередь прощ-щаться с жизнью.

— Нет! — воскликнул Тимофей. — Я готов сражаться!

— Ты не с-с-справиш-шься с ними. Твои с-с-силы уже не те.

— Так давай биться вместе! Ты ни разу не помогал прежним владельцам. А ведь я помню, что делали сожжённые, когда ты вернулся. Они были в ярости, что не смогли уничтожить меня, да что уж там, они и приблизиться не могли!

Агни сощурился, и Тимофей продолжил, распаляясь все сильнее и сильнее:

— Ты даже не пытался биться против них, да? Отсиживался в своей астральной проекции и встречал одну жертву за другой! А когда сожжённые забирали их, что ты делал? — Агни не ответил, и Зверев снова с нажимом спросил — Что ты делал? Смотрел на это, не шевеля и пальцем ради того, чтобы помочь!

Агни сорвался с места, и Тимофей ощутил, как его отрывают от каменного пола. Он схватился за когтистые руки, но Агни сдавил горло и оскалился.

— Не помогал? Не помогал, значит?! Ты и представить себе не можеш-ш-шь, что я чувс-с-ствую! Тыс-сячи лет я заточен в этой побрякуш-шке, тыс-сячи! Оберегаю вас-с, как могу! Чтобы вы умерли с улыбкой на лицах, воплощ-щал ваш-ш-ши мечты в реальнос-с-сть! Кровь, богатс-ства, влас-сть, могущес-ство — я давал вам вс-сё! И это — вс-с-ся ваша благодарнос-сть?!

Он разжал пальцы, и Тимофей рухнул на колени.

— Ты боишься их? — тихо спросил он.

— Ч-ш-што ты сказал?

Тимофей поднял глаза.

— Сожжённых.

Агни поджал губы.

— Да, — наконец, ответил он. — Я боюс-сь. Но не с-с-сожжённых, а чувс-ств, которые они у меня вызывают. Их эмоции, их жажда… Я ощ-щ-щущ-щаю вс-се. С-сдерживаю вс-се в с-себе, но ты и понятия не имееш-ш-шь…

— Я чувствую все это, — перебил его Тимофей. — Тоже чувствую. И что дальше? Я борюсь с этим. А ты уже опустил руки?

Агни замолчал. Его белые одежды развевались словно в воде, а огненные татуировки змеились по телу красивыми узорами.

— Да. Я опус-стил. Ты…

Тимофей в ярости подскочил и, схватив Агни за ворот, притянул его к себе.

— Я вообще-то и ради тебя стараюсь! — прошипел он ему в самое ухо. — Но если я буду один, то понятное дело проиграю! Мне нужна помощь, поддержка, а ты хочешь просто сидеть на троне? Я рискую своим рассудком ради тебя, пусть даже не знаю, кто ты такой! Я мог спокойно согласиться на сожжение, но не сделал этого. Мы можем навсегда разобраться с сожженными. Вместе.

Агни удивленно моргнул, и Тимофей отпустил его. Только сейчас Зверев понял, на кого накричал, и от этого бросало в дрожь, но он не собирался показывать свой страх.

Агни втянул носом воздух.

— Ты хотя бы понимаеш-ш-шь, какие пос-с-следствия ожидают мир, ес-с-сли мы проиграем?

Тимофей промолчал.

— Сожжённые овладеют артефактом и, когда он окажется в чужих руках, начнут вытягивать жизнь из каждого, кто встанет у них на пути. И если им попадётс-с-ся хотя бы один Дракон… Мир будет под угрозой новой войны. Более масс-ш-штабной, чем та, к которой готовят вас-с в академии.

— Но иначе их все равно станет столько, со сколькими тебе не справиться. И тогда их влияние будет таким, что ты сам… — Тимофей осекся, думая. — Сгоришь?

Агни цыкнул и задумался, повернувшись к Тимофею спиной. Зверев не отваживался нарушать повисшую тишину, и вскоре Агни медленно произнёс:

— Можно попробовать.

Тимофей подскочил на ноги.

— Ты… Согласен? — с неверием прищурился он.

Агни повернулся к парню и скрестил руки на груди.

— Мне нечего терять, Дракон, в отличие от тебя. Но раз такова твоя воля… Можем и рис-с-скнуть. Идея безумна, но имеет шанс-с-с на ус-с-спех.

— И каковы они?

Агни печально улыбнулся.

— Ниже нуля. Но тебя ведь это не ос-с-становит?

— Каждый из нас будет биться за свои идеалы, за свои мечты, за покой. Ради такого не жалко погибнуть.

— Иди. Тебе недолго осталос-с-сь. Приходи с-сюда, когда поймёш-ш-шь, что ходишь по грани.

— И зачем же тебе я? — спросил Платон Евсеевич.

— Вы убьете меня, если я стану сожжённым, — расслабленно ответил Тимофей.

На самом деле он боялся, как бы ни скрывал этого. Страх острыми иглами впился в его сердце, сожжение вытягивало из него жизнь, и даже сейчас Зверев чувствовал, как рассыпается в прах его организм.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Тимофей с любопытством разглядывал сооружение, напоминавшее густые заросли. На самом деле это был огромный заброшенный особняк, окружённый разросшимися деревьями. Стены овиты плющом, проходы закрыты стволами елей, дубов и осин. Заснеженная тропинка петляла между зарослями и вела к покосившейся террасе старого дома.