Проклятый. Отдай свою душу!

Одежда оказалась великовата, но на груди застёгивалась с трудом, это было видно даже невооружённым глазом. Свой наряд она водрузила на полотенцесушитель. А ещё там скромненько красовалось и нижнее бельё незнакомки.

«Я же ей ничего не дал на замену, – он даже не знал: расстраиваться ли ему из-за этого или радоваться, – у меня такого нет».

– Прошу! – Иван повёл гостью на кухню.

Музыкальный храп продолжал свой концерт, а девушка всё озиралась по сторонам, будто что-то ища.

«Наверное, зеркало высматривает», – ухмыльнулся Иван, довольный своей сообразительности, что из ванны зеркало перепрятал в комнату, а коридорное – завесил куртками.

Поставил чайник на плиту, газовую. Свисток у чайника давно отвалился, и кипение определялось «на глазок» по количеству пара из носика и уровню шума.

– Чай? Кофе? С сахаром? С лимоном? С молоком?

– Чай. Со льдом, – всё же смогла удивить его гостья.

– Льда не держим, – пожал плечами Иван. – Если только со стенок морозильника наскрести… Но я бы не советовал.

– Тогда с ликёром.

– Чего нет, того нет. Но я могу предложить бутылочку неплохого игристого вина… – осмелился рискнуть Иван и многозначительно замолчал, ожидая реакции девушки.

– Не откажусь, – благосклонно кивнула она.

«Пьющая женщина – самая последняя тварь на божьем свете! – говаривала бабушка Вани, ярая трезвенница и очень набожная женщина. – Каждая девушка – это будущая мать! Женщина рожать должна и воспитывать детей, а не грешить и бежать от жизни за зелёным змием!»

Правда, Иван не согласен был с уже почившей бабушкой в части «рожать, а не грешить», ибо не мог себе представить первое без второго.

– Окей, сначала горячего чая, а затем принесу обещанное, – благосклонно согласился парень. – И как же мне называть мою гостью?

– Эбигейл, – наконец соблаговолила представиться та. – Чай чёрный, без сахара, не очень горячий.

– Какое необычное имя!.. У нас только в пакетиках, устроит?

Эбигейл лишь кивнула. Для такой экстравагантной гостьи, от которой, к слову говоря, зависела судьба Ивана, следовало постараться.

– Меня Иваном зовут, – представился он.

Снова молчаливый кивок.

«Чашечки для кофе сгодились бы, а вот для чая… Возьму-ка я кружки. Свою с триколором, и бабушкину с чёрным котом, что с белыми грудкой и лапками. Вот она и пригодится! Не зря её дед хранил все эти годы после смерти бабушки».

Пакетик, кипяток, комнатная водица из графина… Ей, а потом и себе налил чая Иван:

– Печенье, конфеты? – предложил он.

Эбигейл хотела отказаться, но задумалась и потом выдала:

– Тащи всё!

Ваня удивился, брови непроизвольно поползли вверх, но он больше ничем постарался не выдать себя.

– Будет сделано! – отчеканил парень, и вот на столе перед гостьей появились шоколадка, зефир и ещё несколько видов печенья.

– А «шампунь»? – недовольно поинтересовалась Эбигейл.

Ваня посмотрел на её растрёпанные и всё ещё немного влажные рыжие волосы и быстро отвёл взгляд – не надо напоминать ей об этом, а то вдруг опять обидится.

– Сначала выпей горячего, потом – горячительного, – мягко, но настойчиво повторил сказанное ранее Иван, а сам подумал: «Ещё не хватало, чтобы её «развезло» натощак! А то она опять чего-нибудь проклятущего выкинет».

Девушка недовольно засопела, садясь на стул, но поднесла кружку к губам и осторожно отпила из неё. Видимо, осталась довольной и принялась за сладкое. Парень же к сладкому не притронулся, только неторопливо потягивал чай, поглядывая на гостью. Когда Эбигейл закончила, то выжидающе уставилась на Ваню.

– Секундочку, – Иван отчего-то непроизвольно сначала поклонился, а только потом отправился в коридор. К бару за бутылкой.

– Покажи! – потребовала Эбигейл, когда он вернулся обратно на кухню.

Ваня протянул ей бутылку. Гостья взяла вино и стала что-то внимательно вычитывать на этикетке.

– Фи! Не из Шампани! – сморщила она носик.

– Чем богаты, тем и рады, – Иван, едва сдержался, чтобы не улыбнуться, уж больно смешной показалась недовольная Эбигейл, – Говорят, хорошее. Но если тебя не устраивает, могу убрать обратно…

– Нет! Наливай! – всполошилась гостья. – И на «ты» мы вовсе не переходили! Так что, попрошу не фривольничать!

«Надо же, а мне показалось, что уже перешли», – подумал Иван, но вслух не стал произносить – уж больно привередливой оказалась эта девушка.

Тут же на столе оказался бокал, который Ваня наполнил почти полностью, откупорив игристое.

– И себе! – потребовала Эбигейл. – Не хочу пить в одиночку, – тогда чувствую себя пьяницей.

Ваня пожал плечами, достал ещё один бокал и только начал наполнять его, как гостья подала голос:

– Стоп! Себе много не наливай! Чуть-чуть, на донышко!

Эбигейл отхлебнула глоток вина и, смакуя, перекатывала его во рту.

– Итак, Эбигейл, это Вы прокляли меня? – Иван решил, что теперь-то уж можно перейти и к делу.

– Действительно, неплохое, – оценила гостья и промурлыкала. – Каково тебе было столкнуться с тёмной стороной этого мира, с силами Тьмы? Приятного мало, не так ли?

– Не так. Значит, всё-таки ты, – поморщился Ваня.