Проклятый рай, или Гаити в 1793 году

Тупо и незатейливо Рандьер крестил этого сильного и опасного человека «черномазым» прямо в лицо и, натыкаясь на стеклянный взгляд, не понимал, что на самом деле скрывали эти глаза, зеркало души…

Делил с Жеромом Буарди доходы от борделя годами, но не догадывался, что в последнее время тот располагает не только «чёрным», но и «белым товаром», предназначавшимся для обеспеченных цветных мужчин Капа. Буарди решил, а почему нет?!

Но тсс.. Колониальные власти спокойно привыкли видеть в этом качестве только чёрных женщин и мулаток, в крайнем случае азиаток. А кто эти? Это были белые девушки и молодые женщины, преимущественно француженки из бедных слоев общества, приезжавшие на Антилы вместе с отцами и братьями в поисках лучшей жизни. А чего им стоило здесь «потеряться»?

Наиболее молодые и красивые из них нередко сперва проходили через руки самого Буарди, который доступно и очень жёстко показывал им, кто они теперь и кто их хозяин…

Близость с белыми женщинами давала Жерому Буарди помимо здорового физического наслаждения, особое моральное удовольствие, словно он делал это со всеми унижающими его обстоятельствами, с самим колониальным укладом, с губернатором и королём Франции лично! Запрещайте, отказывайте, унижайте, а я в это время всех вас имел! Как в материальном, так и в сексуальном отношении…

По этой же причине он любил посещать особняк молодой графини д, Ансени, в отсутствие ее мужа этот чернокожий красавец с властными манерами крупного хищника был там хозяином, сказать прямо, мог открывать двери «с ноги».. Это была типичная дворянская семья, муж не был в претензии, он и сам не пропускал ни одной юбки без различия сословия или цвета кожи…

Чувственная и надменная дама, хозяйка двух сотен рабов, вот секрет, в интимной жизни любила чувствовать себя слабой и подчиненной и Буарди не стеснялся! Держал себя с ней высокомерно и небрежно, в постели даже грубо и жёстко, словно насиловал её, но это то, что ей было нужно! Вот же богатая извращенка, думалось ему иногда…

Получился отличный союз, аристократка с темпераментом уличной женщины, перед ней Буарди мог вывалить из себя всё дерьмо, властолюбие и грубую чувственность, высокомерие и жестокость, не боясь этим напугать и оттолкнуть! Ходить по лезвию ножа весьма возбуждало, учитывая, что вторым любовником графини был сам Рандьер!

Начальник полиции вряд ли обрадуется, если узнает, кто именно его счастливый соперник! И тогда уж разоблачение подобно смерти!

Всего этого ни за что не должен был узнать Рандьер, либо доходы от «неучтенных» девочек придется делить, либо… не стоит забывать, что барон – аристократ и ярый сторонник «белого превосходства», а тут такая «наглость» компаньона, белые проститутки, да ещё дерзкая конкуренция в постели госпожи графини…

Его ресторан «Конго» – «чемодан с двойным дном», скрывавший два яруса подвалов, отделанных и декорированных изнутри не хуже основного помещения. Для обычных посетителей в нём только один этаж, для иных, два, для допущенных к тайне все три. И почти совсем никто не знал, что существует туннель от подвалов «Конго», выходящий на пустырь…

Белые толстосумы проявляли в последнее время интерес к ритуалам культа вуду, как можно не удовлетворить их и в этом, разумеется, далеко не бесплатно, плюс опий для усиления эмоций.. и неважно, что эта красивая игра на публику не имела ничего общего с реальным вуду, так разве эти северные варвары, эти мундэле способны это заметить?

И снова тсс.. «Сеансы вуду» также проводились в глубокой тайне, по той же самой причине, Буарди не был намерен делить все доходы с Рандьером и полностью «ложиться под него»…

Жуткая и таинственная обстановка обрядов чётко гарантировала молчание белых зрителей, похоже, уверовавших, что «разгласивший тайну» погибнет…

Барон мог только догадываться, суммы с каким количеством нулей ложились на счета Буарди.. А узнав обо всём, не решит ли отомстить и вытрясти вчерашнего компаньона до основания, пользуясь своим положением и юридическим бесправием чернокожих? Ведь колониальный режим никогда не дал бы шанса цветному разбогатеть законно…

Буарди отлично понимал, что в таком положении его спасёт либо смещение Рандьера, либо бегство с Сен-Доминго, если счета не будут арестованы, а то где ждут с распростертыми объятиями нищего темнокожего креола…, да и куда бежать, от английских колоний и Америки увольте, во Франции свои проблемы… остаётся покорное смирение с любыми условиями Рандьера!

А эти условия вне сомнения окажутся неприемлемыми и совершенно разорительными! Но покорность не в его характере. Того, что считает «своим» он не отдаст никому…

Загнанный в угол Кайман, не зря его так звали, решится на любую крайность… Берегитесь, господин барон, не перегните палку…

Август 1791 года. Восстание рабов как лавина захлестнуло французскую половину острова..