Проклятый ректор

Тем не менее, как и предсказывал Найт, его отцу я понравилась. В результате нашего совместного обеда приказ об увольнении сына с поста ректора Лекса Раст Фарлаг подписал уже в понедельник утром. В течение дня Найт передал дела временно исполняющему обязанности ректора преподавателю, а к вечеру полностью переехал в свой новый коттедж. Целую неделю мы радостно отмечали это событие, так что Реджина получила все общие места наших апартаментов в свое безраздельное пользование.

Сбылось и другое предсказание Найта: Алек Прайм и не думал на меня злиться. Уж не знаю, как сложился его разговор с отцом, но когда он пригласил меня в кафе на чашку чая, выглядел он скорее немного удивленным, чем огорченным. Алек попросил рассказать известные мне подробности той истории, и я посчитала, что он имеет право знать все. Мы проговорили долгих два часа, и к концу этого разговора все мои страхи развеялись без остатка. Уже провожая меня к коттеджу Найта, Алек признался:

– Всегда хотел иметь брата или сестру. Расти одному было ужасно скучно, – он улыбнулся. – Но мама и со мной намучилась, доктора не рекомендовали ей заводить еще детей, поэтому я так и остался единственным ребенком в семье.

– Надеюсь, она не слишком сильно злится на твоего… на нашего отца, – осторожно ответила на это я. – Я видела его всего два раза в жизни, но он показалась мне очень достойным человеком. Не хотелось бы, чтобы из-за одной ошибки в далеком прошлом у него были проблемы в настоящем.

Алекс вздохнул и пожал плечами.

– Думаю, у них все будет хорошо. Со временем. Они прожили вместе целую жизнь, и я всегда был уверен, что они обожают друг друга. Думаю, она простит.

Он неожиданно наклонился и поцеловал меня в щеку. По-братски. И с широкой улыбкой попрощался:

– До завтра, сестренка. Скажи своему парню, что если будет тебя обижать, будет иметь дело со мной… Рогатый демон, всегда мечтал сказать что-то такое!

Это прозвучало смешно, но приятно. Всю жизнь я чувствовала себя очень одиноко, а теперь вокруг меня образовывалась огромная семья: отец, брат, жених, его отец. У меня голова шла кругом от свалившегося на меня счастья. Ничто не могло его омрачить: ни скандальные статьи в прессе, ни пристальные взгляды и шепотки студентов Лекса.

Даже не знаю, какая из новостей произвела больший фурор: то, что я оказалась дочерью Прайма, или то, что Фарлаг ради меня оставил пост ректора и собрался жениться. Одно я почувствовала очень быстро: носить фамилию Прайм в этом мире действительно оказалось очень полезно. Отношение ко мне изменилось мгновенно как среди преподавателей, так и среди студентов. То, что я собиралась сменить ее на Фарлаг, тоже добавляло мне «веса» в глазах окружающих.

– Дело даже не в фамилиях, – объяснял мне Найт как-то ночью, когда мы лежали в его постели и разговаривали вместо того, чтобы спать. – А в том, что за ними стоят определенные люди. С деньгами, связями, высокими должностями, влиянием. Каждый понимает, что любая обида, нанесенная тебе, будет воспринята как оскорбление как минимум мной и Сетом Праймом, а как максимум – обеими нашими семьями. А такие семьи, как наши, не прощают оскорблений.

И это было еще одно незнакомое мне чувство – чувство полной защищенности. Понимание того, что какая бы проблема ни возникла в моей жизни, ее возьмутся решать очень могущественные во всех смыслах люди. Это ощущение дарило уверенность в завтрашнем дне. Мне больше нечего было бояться.

Со своим неродным отцом, который меня вырастил, я тоже смогла примириться. Мы встретились в первый день моих каникул. К тому времени он уже, конечно, все знал обо мне и о том, чьей дочерью я на самом деле оказалась. Я рассказала ему настоящую историю Деллы и передала ее слова из письма о том, как она была ему благодарна. Мне показалось, что ему стало немного легче. Наверное, он ее все-таки очень любил. А новость о том, что я не ее дочь, он воспринял с неожиданной радостью, а потом признался:

– Знаешь, я все время злился. На нее и на тебя. За то, что от меня она детей так и не родила. Я все думал, что она продолжала любить того, другого, твоего отца. А оказывается, все было совсем иначе. Жаль, что я этого не знал.

Конечно, это не значило, что теперь мы станем настоящей семьей и с ним, но я надеялась, что мы останемся хотя бы друзьями. В конце концов, у нас было кое-что общее: мы оба любили мою приемную мать Деллу. Он был не против того, чтобы на ее могильной плите появилось и настоящее имя тоже.

После встречи с ним я с легким сердцем наконец отправилась туда, куда Найт давно обещал меня отвести: в его дом на берегу моря.

Эпилог

Солнце давно село, но песок пляжа был еще теплым. Мне нравилось проваливаться в него босыми ногами и слегка загребать его при каждом шаге.

Мы шли, держась за руки и переплетя пальцы, все еще в вечерних нарядах. Свежий ночной воздух холодил мои обнаженные плечи, ветер, дувший с моря, трепал распущенные волосы. Волны накатывались на берег с мягким шорохом, миллионы звезд висели на ночном небе, и я почти задыхалась от восторга.