Проклятый ректор

Мы принялись за работу. Фарлаг помог подготовить некоторые ингредиенты. Я со стыдливым удовольствием наблюдала за его четкими, уверенными движениями, когда он что-то чистил, резал или перетирал в ступке. Мне внезапно пришло в голову, что у него очень красивые руки: сильные, ловкие, с длинными пальцами и аккуратными ногтями. Время от времени он поглядывал на то, что делаю я, и давал лаконичные советы, как лучше подготавливать тот или иной ингредиент, всегда поясняя почему. Пожалуй, это было мое первое занятие с наставником, которое действительно дало мне полезные практические знания по выбранной специализации.

Лишь когда я зажгла горелку, чтобы вскипятить воду, он отошел подальше, к окну. Присел на узкий подоконник, приоткрыл створку и закурил. Я предположила, что ему вредят пары, появляющиеся во время варки отдельных ингредиентов, но вслух уточнять это не стала.

Неловкость между нами исчезла в первые же минуты совместной работы. Он вел себя так, словно не целовал меня никогда и не обещал осыпать благами в обмен на взаимность. От этого я испытывала одновременно облегчение и любопытство: что же вообще заставило его так себя повести в четверг?

Снадобье было закончено к семи. Фарлаг проверил его по запаху и цвету и удовлетворенно кивнул.

Оказалось, что он назначил Арту встречу в своем кабинете на половину восьмого, поэтому перед ней мы успели выпить по чашке чая все в той же малой гостиной, которая Фарлагу явно нравилась больше основной. Ставшие моими любимыми конфеты присутствовали на столике, и ректор в этот раз сел не на диван рядом со мной, а в кресло, демонстрируя намерение не нарушать мое личное пространство, поэтому чаепитие вызвало у меня только положительные эмоции. Правда, мы почти не разговаривали, и это единственное, что угнетало. Я только иногда ловила на себе его задумчивый взгляд.

Профессор Арт явился ровно в назначенное время и заметно удивился, обнаружив в кабинете ректора меня. К тому моменту мы уже успели занять каждый свое место: ректор кресло за своим столом, я одно из двух кресел для посетителей. Арту было предложено второе.

– Скажите, профессор Арт, насколько хорошо вы в юности знали Деллу Блэк? – спокойно поинтересовался ректор.

– Что? – Арт чуть не задохнулся от моментально вспыхнувшего возмущения. Его лицо заметно покраснело, и он бросил на меня злобный взгляд, выдавая тем самым, что действительно знает, чья я дочь. – Ректор Фарлаг, не знаю, какую сказочку вам рассказала эта девчонка, но все это ложь и провокация!

Фарлаг только невозмутимо приподнял брови, демонстрируя удивление.

– Я не очень понял ваш ответ. Вы утверждаете, что не были знакомы с дочерью профессора Блэка? Насколько мне известно, вы жили здесь в одно время и вместе посещали многие занятия в Лексе.

Профессор Арт сник и при этом мелко задрожал, вызывая у меня еще большее отвращение. Ректор тем временем решил его добить и положил перед ним любовную записку. В ней как раз речь шла о благодарности за чудесную ночь.

– Может, скажете, что и этого вы не писали?

– Писал… – несчастным голосом согласился Арт, а потом вдруг вскочил с кресла и, потрясая запиской в воздухе, несколько визгливо заявил: – Но она уверяла, что сама обо всем позаботится, ведь у нее была возможность сварить себе любое снадобье! Так что за любые неприятные последствия ответственности я не несу! И вообще еще не факт, что она не спала с другими!

Фарлаг брезгливо поморщился, а потом достал из верхнего ящика стола маленькую баночку с порцией сваренного мной снадобья и небольшой острый нож.

– А вот давайте проверим, – предложил он, – какова степень вашей ответственности. Предупреждаю сразу: откажетесь – можете собирать вещи и убираться из Лекса.

Арт несколько секунд колебался, краснея все сильнее, а потом обреченно плюхнулся в кресло.

– Принимаю это как ваше согласие, – решил ректор. Он снял с баночки крышку и протянул мне руку. – Тара, мне нужна капля твоей крови.

Протягивая ему руку, я недовольно отметила, что та заметно дрожит. Поморщилась, когда он проткнул кончик пальца ножом и выдавил из ранки несколько капель крови в баночку со снадобьем. Мутно-серая жидкость сразу стала неестественно бордовой.

Фарлаг провел по моему пальцу своим, моментально залечивая прокол, и на секунду сжал мою руку сильнее, ободряюще улыбнувшись, а потом выпустил.

– Теперь вы, – холодно обратился он к Арту.

С ним ректор проделал все то же самое, только менее бережно. Лечить и ободрять тоже не стал. Только сосредоточенно посмотрел на снадобье, которое после добавления крови Арта пришло в движение и через несколько секунд снова сменило цвет. Точнее, вернулось к тому мутно-серому, каким было сначала.

Ректор выдохнул и хмуро посмотрел сначала на Арта, а потом перевел взгляд на меня.

– Поздравляю тебя, Тара. Он не твой отец.

Я должна была испытать облегчение, но почувствовала только замешательство. Зато Арт обрадовался за нас двоих: его лицо просияло, он вскочил с кресла с невнятным победным кличем.

– Я же говорил! Так и знал, что ее мать была гулящей…