Проклятый род (СИ)

   Каждый год в оседлых общинах кто-нибудь замерзал, неверно рассчитав топливо. Иногда, сами избы не выдержали холодов: лопались окна, стужа проникала меж брёвен, заканчивались запасы еды в погребах. На взрослых мужчин и на женщин можно было смотреть как на людей доказавших своё право на жизнь. Только сильные переживали Долгие Зимы, только сильные могли сохранить Тепло, чтобы дать в нём потомство...

   Сергею тоже хотелось быть сильным. Больше всего на свете воевода желал защитить свою семью от подземной напасти. Он был готов принести себя в жертву, только чтобы оградить близких от Навьего взгляда.

   На шее Сергея висел металлический крестик - символ веры в течении последнего года оберегал его на новом пути. Воевода клялся никогда больше не вспоминать своего прошлого, но сегодня волей-неволей придётся опять взглянуть в глаза Волка.

   Готовясь к ночной встрече, Сергей извлёк спрятанный в доме свёрток. Внутри промасленной тряпки хранился украшенный рунами карабин. От одного имени заговорённого оружия воеводе стало теплее. Но сегодня он не возьмёт "Смагу" к реке, ведь идёт на встречу не для убийства, а договориться о мире.

   Рядом с карабином лежал амулет - металлическое солнце с извивающимися лучами. На его стальном ободке был заботливо выведен заветный рунскрипт. Положив оберег на ладонь, Сергей вспомнил обеспокоенную тоску в глазах матери. Хоть медальон предназначался совсем не ему, но остался с Сергеем как напоминание о семье...

   Ярило могло защитить его от тёмного колдовства. Сергей решил надеть оберег, но постарался, чтобы солнце не касалось креста - ни к чему было мешать прошлое со своей новой жизнью; слишком опасно стравливать две силы из разных миров. Быть может, Сергей лишь внушил себе это, но стоило ему разместить оберег на груди, как по телу разлилось согревающее тепло...

  *************

   В объятиях мороза чувствовалась лишь смерть, тишина и тоска - вот владения Мары. Сергей знал, что при свете солнца Влада не выйдет из нор. Она действительно изменилась - стала осторожна, как зверь получивший опасную рану. Отказавшись от дороги охотника, Влада выбрала для себя путь ведуньи. Сергей слишком поздно догадался об этом, хотя стоило насторожиться, когда она срезала свою косу, отказавшись тем самым от части души. Теперь же простые слова могли не унять её желания мстить. Своего одиночества Влада никому не прощала...

   Пробираясь в сугробах, Сергей плотнее кутался в шубу. Адский холод заставил его спрятать лицо в меховой воротник. Реку Кривду давно сковал толстый лёд, по которому можно было свободно перейти на другой брег. На месте назначенной встречи россыпью высились чёрные валуны укрытые шапками снега. Но один из них был расчищен, как алтарь для единственной гостьи... И она уже была здесь.

   Влада сидела закутавшись в тёплую шубу, хотя светловолосая голова была непокрыта. Казалось, ночной холод вовсе не беспокоил дочь Нави. Глаза Волчицы сверкнули в свете чистой луны на приближающегося человека. Влада была одна - Сергей не чувствовал рядом с ней других Навьих охотников. Подойдя ближе, он остановился в пяти шагах от чёрного камня.

  - Серко. Пришёл... - тихие слова Влады сорвались с губ, растворившись в морозной ночи вместе с тёплым дыханьем.

  - Трудно в избе усидеть, когда ожидаешь расправы, - Сергей мрачно смотрел на неё исподлобья, будто видел перед собой причину всех своих нынешних бед. - Ты позволила злобе править над разумом, столько крови пролила - зачем? Неужели не можешь оставить меня в покое, и просто забыть? Или до такой меры ненавидишь род христианский, что готова резать младенцев, токмо бы своих богов выше Единого Бога поставить?

  - Да что ты такое говоришь?! - по щекам Влады вдруг покатились горькие слёзы, которые моментально застыли у неё на лице. Отправляясь на встречу с чудовищем, Сергей не ожидал увидеть перед собой слабую женщину. Немного оторопев, он придержал свои обвинения.

  - Ты же ничего не знаешь, Серко! Как ушёл от меня, так и не ведаешь, что с родом твоим происходит!

   Сердце Сергея кольнуло. Дурные предчувствия вернулись к нему с прежней силой.

  - Что с Матерью-Волчицей?! - нервно выпалил он.

  - Умерла... Погибла под первым снегом, - растирая лицо руками, плакала Влада. - Лишь на день мы с тобой задержались, на одну ночь опоздали... И всё из-за крестианцев!..

  - Нет, не из-за них! Ты сама виновата! - новость о смерти матери тяжёлой утратой навалилась на плечи Сергея. Он думал, надеялся, что Мать-Волчица жива. Пусть ненавидит его за предательство, пусть хочет мести, пусть подсылает охотников, но жива!.. Душу Сергея извела скорбь - ещё одна часть его прежней жизни обрушилась...

  - Виновата я, и больно мне, Серко, каюсь! - спрятав лицо в ладонях, рыдала Влада. Она искренне делилась с Сергеем болью истомившую сердце. Воеводу наполнила жалость, он подошёл ближе, злости в нём больше не стало. Сергею не хотелось видеть её горьких слёз, ведь Влада по-прежнему была для него дорогим человеком.