Проклятый род (СИ)

  - О чем это ты? За что напраслину на меня воздаёшь? - Михаил попытался вернуть её руку, но сестра отстранилась. Сделав шаг назад, она заслонила собой даже Егорку.

  - Всегда молчала тебе, терпела, молилась, чтобы одумался и на путь истинный встал! А что ты сделал? Людей ограбил! Угрожая ружьём отнял еду, словно разбойник! Жалкие куски сушёного мяса!

  - Я же велел спрятаться и не смотреть! - закричал Михаил.

   Давно это было. Почти неделю назад, когда в пути все запасы закончились, они наткнулись на одинокое Тепло среди зарослей. Надеясь на добрую душу людей, Михаил попросился к огню, но в ответ получил неожиданно грубый отказ. Он всегда выходил к чужакам в одиночку, потому как опасался, что Веру кто-то обидит. Парень догадывался, что молодой девушке хорошего на дороге ждать точно не стоит. Но в том затерянном среди лесов доме, ярость одолела призванное возлюбить сердце. Он приметил, что при всём своём не радушии старики не могли защититься, а при Михаиле было ружье и патроны...

   Уже два дня к тому времени Вера с маленьким братом не ели ни крошки. Юношу захлестнула злость от обиды; подняв оружие, он потребовал отдать всё съестное, что только оставалось в Тепле. Вере он ничего не рассказывал и искренне думал, что она не узнает. Но сестра видела этот грабёж и теперь вернула прошлые прегрешения тяжёлым упрёком.

  - И что? - вдруг с холодом произнёс Михаил. - Если бы мы на дороге от голода сгинули, лучше бы было? Малый грех во спасение...

  - Во спасение?! Душе твоей спасения не будет! Ты Навь во всех бедах винишь, а сам уже давно на тёмный путь взгромоздился! Хочешь их обмануть, убежать и оставить в беде? Стреляло бы твоё ружье, трижды проклятое, так и убил бы всех не задумываясь!

  - Да что ты понимаешь?! Жалеешь язычников, которые нас по рукам и ногам повязали, а тебя лишить чести хотели?! Права была Яна, что ты жертва безропотная! Всё что ни скажут - исполнишь, лишь только надеясь на Бога! А мир за стенами церквей жалости-то не знает! В пути я вас защищал, сколько раз беду отводил, пропитанье искал и почти до самого места доставил! Почти ведь дошли!

  - С тобой никогда б не дошли! Ты в грехах погряз, вот Бог и не дал добраться!

   Отгоняя прочь от себя обвинения Веры, Михаил тряхнул головой. Он схватил сестру за руку и насильно втолкнул её вместе с Егоркой во тьму ближайшей комнаты.

  - Когда Яну найдём и в новом Тепле обоснуемся, можешь снова поклоны бить и молиться, но в дороге я над тобой главный! Слёзы свои придержи, молчи и слушайся; не дыши, слова сказать не смей без моего дозволения! - Вера смотрела на брата испуганными глазами. Рот девушки судорожно приоткрылся, чтобы опять закричать, но парень грубо зажал его грязной ладонью. - Не зови охотника, даже не смей! Я - единственный ваш защитник! Вы моя семья, со мной никто не погибнет. Огражу вас от проклятого двоедушца и если он сюда явится, тотчас пожалеет!

   Вера испуганно округлила глаза и Михаил разжал хватку. Тронув светлые волосы, он попытался успокоить перепуганного насмерть Егорку, но мальчик смотрел куда-то за спину брата. В той же комнате, где они прятались, лежало бездыханное тело. Растерзанный человек бесформенной грудой застыл среди объедков и мусора. Окоченевшие пальцы покойника стиснули покрытый запёкшейся кровью клинок. Нож не помог человеку, так и остался бесполезным грузом в обглоданной медведем руке.

  - Вот по кому вопленица из Звонкого Бора слёзы лила. Далеко его Зверь протащил по берлоге, - потянулся к ножу Михаил. С трудом отцепив чужую ладонь от рукояти, он примерился к весу оружия и сердце застучало быстрее. - Убийство грех великий, но нет такого греха, который нельзя замолить...

   Вера в страхе смотрела на брата и не узнавала его. Ради неё он собирался убить человека. Михаил решил пожертвовать всеми истинами, чтобы защитить их семью...

   Серко не поддался. Как бы Волк не скрёб по душе, что бы не обещал за своё освобождение, охотник не слушал. Тихо, словно бестелесная тень, Навий сын ступал по бетонным коридорам убежища. Впереди раздались голоса и возбужденные крики. Слова тысячи раз отразились в гудящей пустоте переходов и стали совсем не понятны. Серко сморщился от разочарования: надо же было так глупо вести себя в логове зверя! Но уже в следующе мгновение, душа охотника замерла. Обычно понимающая и тихая Вера теперь о чём-то яростно спорила с братом, а тот грубо ей отвечал. Добра от такого крика ждать точно не стоило. Захотелось скорее настигнуть сбежавших людей и поставить на место зарвавшегося наглеца, как всегда поступали в стаях подземных охотников с молодняком.