Проклятый род (СИ)

      — Он тебе больше не понадобиться!

      Влад с Артемом молчали и только смотрели на Александра, который расплылся в мерзкой торжествующей улыбке гиены.

      — Подошли.

      Артёма и Влада поставили под балкой. Каждому накинули на шею верёвку и туго затянули узлы. Два палача взялись за веревки, слегка натягивая их.

      Шею Влада сдавило, гортань свело спазмом, и он закашлялся.

      — Дети мои! — Поднялся с места Александр. — У вас есть право последнего слова. Есть ли вам что сказать?

      Они стояли молча, со связанными руками, с веревкой на шее и только дырявили его взглядом, стараясь не показывать страха. В лицо им бил холодный ветер, нетипичный для неспешных теплых деньков, оставшихся позади.

      Влад посмотрел вдаль и увидел разгорающийся на горизонте восход. Оранжевое солнце медленно поднималось над утонувшей в легком тумане землей, еще сонное, расправляя несмелые лучи. Рассвет показался Владу невыносимо прекрасным: как найденное в грязи сокровище, как долгожданная встреча со старым другом. Верным товарищем, что приветствовал его на новом витке пути и провожал последними лучами. Теперь это провожание изменило свою природу — солнце едва проснулось и станет свидетелем его ухода: первые лучи и последний вздох, прощальный взгляд. Влад выдохнул, и белесый пар вырвался с его губ и медленно рстворился в студеном свежем, пахнущим росой воздухе.

      — Приступайте! — сказал монах, наклонившись к Александру.

      Палачи медленно начали тянуть за веревки. Из-под ног ушёл эшафот с уже привычным щербатым гнилым деревом. Горло сжало мертвой хваткой, не давая воздуху просочиться в легкие. Влад захрипел, пытаясь урвать хотя бы последний вдох.

      — Вы будете так мучиться еще минут пять! — торжественно произнесли в один голос палачи, с трудом закрепляя натянутые веревки за специальные петли, торчащие прыщами из помоста.

      Церковники встали с места и начали зачитывать молитву, бесстрастно взирая на двух болтающихся, как куклы в петле, казненных. Влад не уже слышал их голоса: в ушах звучал только собственный хрип, сознание мутнело от невыносимой пульсирующей боли в шее и нехватки кислорода. Он скосил глаза на друга, дергающегося рядом: Артем, побагровевший и сдавленно сипящий что-то, судя по всему, испытывал то же, что и Влад. В глазах начало темнеть — сил сопротивляться подошедшей вплотную смерти уже почти не осталось. Его друг солнце начало тонуть, стираться в мутной пелене небытия. Влад закрыл глаза, впервые пожелав, чтобы эта пытка уже наконец закончилась.

      — Значит… ты решил умереть?

      Влад услышал знакомый ему почти с самого рождения голос. Тембр, который он никак не мог перепутать с чем-то еще. С трудом разлепив веки, он увидел перед собой Цыгана!

      — А-аааа. — хотел сказать Влад, но с губ сорвался только нелепый хрип.

      Он был счастлив, счастлив. Даже в такой ситуации. Значит, он почти умер, раз за ним пришёл его второй отец. Влад чувствовал, как его губы сами собой расплываются в улыбке, на глаза навернулись слезы, пробудившие в его душе какое-то светлое, радостное чувство. Он почти забыл о веревке, все туже сдавливающей шею.

      — Влад, — заговорил Цыган бодрым голосом. — Ты не должен здесь умереть! Ты не представляешь, что тебе уготовано, Мелочь. — Он подошел к Владу и, вытянув руку, ласково потрепал его по щеке. — Прости меня, за все! –Внезапно Цыган посерьезнел, отступил на полшага и убрал руку за спину. — Вспомни… Вспоминай… Они мучали, они пожирали меня! Что я сделал, чтобы заслужить это? — Влад замычал от злости и отчаяния, вспоминая чудовищную картину, увиденную в клане перед уходом. Цыган меж тем продолжал, горько и как-то устало, как последний безумный пророк: — Мефистофель убьет их, слышишь меня! Он лично сожрет твоего батю, выплюнет его кости и даст остатки свои полукровкам. Все невинные дети! Все женщины! Подумай и попытайся представить это! Твои друзья — их не станет! Этот мир, — Цыган замолчал, будто проматывая перед глазами прожитую жизнь и желая поделиться опытом, самым сокровенным — Он жесток, нельзя прогибаться, один раз — станет вечным! Собери всю свою ярость в кулак, и разорви веревки, ты спаситель… Хочешь, покажу тебе, что будет с кланом, если ты умрешь?

***

      — Хахахахаха. Я убил его! Наконец-то!

      Влад стоял в центре родного города, ошеломленный, не веря увиденному. Весь клан: дома, палатки, даже улицы — пылали синим пламенем, пожирая обитателей этого поселения. Он не мог сделать ни шагу: тело не слушалась его, рот словно заклеили вязкой массой.

      — В-в-влад…

      Он с трудом повернулся и увидел привалившегося к тлеющей стене Чингина: весь обожженный, на лице черная корка запекшейся крови, его товарищ был почти неузнаваем. На его коленях лежал Колян с раскроенной головой. Владом овладело бешенство, холодное, как тающий в руке снег, и вместе с тем жгучее как разгорающийся где-то внутри огонь. Его разум красной пеленой затуманила ярость! Фигуры друзей растаяли в немыслимом синем пламене, и перед Владом возник силуэт существа, которое он сразу узнал, хоть и хотел видеть меньше всего на свете.

      — Привет… Влад!

      — Мефисто!