Проклятый шедевр

Шаров, не стесняясь проследовал за Царевичем в спальню. Антон был Ивану ближе, чем друг или брат. Он был даже ближе, чем жена. По крайней мере с женой Иван развёлся через пять лет совместной жизни, а отношения с Антоном длились уже одиннадцатый год. Шаров был литературным агентом Ивана. Именно он настоял на псевдониме, так что можно сказать, Царевич был обязан Шарову вторым рождением.

– Я тебе вчера весь вечер звонил. Тоже работал? – Антон выдернул из рук Царевича одеяло и зашвырнул его, одеяло, в угол.

Шаров всей массой навис над Иваном. Волна дорогого и одуряюще пряного парфюма, который Антон выливал на себя вёдрами, захлестнула Ивана, вынудив затаить дыхание. Шаров воспринял это как осознание вины и продолжил:

– Повторяю. Какого лешего ты не реагируешь на мои звонки?

– Работал. Я в наушниках был. Не слышал.

– Я выкину твои долбанные наушники к едрене фене, если ты из-за них мне даже перезвонить не можешь, – голос Антона, проходя через богатырские связки, заполнял комнату и усиливался, многократно отражаясь от стен. Нет, Шаров никогда не кричал. Он даже не повышал голос. Могучий глас был врождённой способностью.

– Музыка помогает мне сосредоточиться, – пробормотал Иван, снова проваливаясь в сон.

– Если бы ты вчера взял трубку, то помнил бы, что сегодня у тебя встреча с читателями.