Проклятый (СИ)

Провидица, прихрамывая, выбралась из тёплой избы вдохнуть весенний воздух и послушать жаворонка, что приветствовал просыпающегося Ярилу. Светлый лик бога солнца только поднимался из-за виднокрая, прогревая старое тело, измученное ночным кошмаром. Позапрошлой ночью хазары захватили соседний Чернигов, но на весь не напали, с той стороны не чувствовалось угрозы – после богатого города деревня их не соблазнит, некоторое время. Ужас приближался со стороны Киева, волны ненависти и жажды крови докатывались с вечера. Шло не обычное войско, возвращался Бэр, и вместе с ним летели боль и смерть.

Послышались шаги. Шарканье разваливающихся лаптей выдало их хозяина – пастуха Дударика. Старуха поморщилась, будто откусила от гнилой луковицы. Неслабый, но трусливый, неряшливый, на три года старше Бэра, ещё мальчишкой со стайкой приятелей задиравший братьев, теперь не стоил и волоса молодого богатыря. Но всё же, он не убил ни одного человека, может, поэтому он, а не Бэр – муж Натальи.

У стариков свои развлечения и провидица не смогла себе отказать в маленьком удовольствии.

- Беги, Дударик, прячься.

Пастух остановился в недоумении.

- Ты что, старуха? Аль с умом плохо? Так я могу тебе помочь, поленом по голове, говорят помогает.

- Беги, Дударик. Идёт Бэр…

Изба, стоящая в центре веси, горделиво выставляла на показ свежие стёсы брёвен, откуда ещё сочилась смола. Её поставили совсем недавно, для молодой семьи. Внутри дом не отличался убранством, но, заботами молодой хозяйки, сиял чистотой, нигде ни пылинки, супружеское ложе застлано шкурами, на стенах пучки трав, выгоняющих дурные запахи, огромная печь занимает пол-избы, в её тёплом нутре сейчас доспевает ароматный каравай хлеба и котелок с кашей. Вернётся муж – останется доволен. У тёплой печки пригрелся громадный кот, чёрный с белым брюхом и длиннющими усами – редкий пакостник. Тонкие пальчики прошлись по мягкой спине, заставив усатого зверюгу выгнуться и замурчать.

Девушка сидела у окна, веретено весело звенело в ловких руках, когда донёсся топот ног. С безумными глазами влетел Дударик, распахнул погреб, сиганул, даже не думая, что может переломать ноги о перекладины лестницы, крышка хлопнула, скрывая лаз. Наталья подскочила с лавки, открыла.

- Что с тобой?

- Закрой немедленно! Будут спрашивать, я в лесу!

- Кто будет спрашивать?

Из темноты в девушку полетела луковица, пролетев мимо, ударилась о стену и покатилась по полу.

- Закро-о-ой!

Ничего не понимая, она закрыла крышку, вышла на улицу и стала всматриваться в даль лесной дороги, ведущей к сердцу Руси – Киеву. Земля начала тревожно подрагивать, словно вдалеке скакал конь размером с гору, цокота не слышно, но нутро чует.

Гнедой конь мощно вколачивал стальные подковы в землю, всю ночь без устали он нес молодого седока, рядом мчались такие же могучие скакуны с сильными всадниками, но его хозяин – самый молодой. Конь мог нестись в таком окружении веками, обогнать всех, но седок не давал обойти вороного зверя несшего в седле странного человека, от которого пахло волком и веяло нечеловеческой силой, да и сам конь был подстать: взгляд злой, зубы немного заострённые, особенно четыре передних клыка.

Волчонок, в начале ночи счастливый, что наконец-то будет биться с хазарами, теперь чувствовал себя очень непривычно. От понимания того, что может скоро умереть, ушли все чувства, слух и зрение обострились, тело стало лёгким и, хотя скакал всю ночь, ни капли не устал.

Парень всё думал, когда же Бэр остановится, а тот гнал так, словно хотел на скорости смести какое-то препятствие. Всю ночь молчит, волосы развеваются от встречного ветра, что сразу утихает, стоит лишь остановиться, холодные глаза ничего не выражают, словно душа опять ушла из тела, а поводья сжал так, что побелели костяшки. Весь будто натянутая тетива, которая, потяни ещё на волос, либо лопнет, либо с хрустом переломит дугу лука.

Всё войско похоже на летящий меч: воевода – острие, а дружинники – отточенные края, по сотне с каждой стороны, любую преграду сметут с ходу, даже тысячу перебьют не останавливаясь. Каждый воин знает, что он должен делать и в какой момент и что будут делать остальные дружинники.

Юный витязь припомнил, как долго Бэр учил их сражаться вместе, плечом к плечу и малым числом побеждать большую силу, в лесу, на равнине, в холмах. Если нападут сейчас – четверть витязей укроется за спинами соратников и вначале стрелами, а затем и копьями будут бить врага. На равнинах, завидя супротивника, не сговариваясь, разойдутся клином, меч в той руке, с какой стороны оказался, благо воевода обучил одинаково хорошо владеть обеими, и врубятся в преграду. Воевода научил его многому, но как будут отбивать город, Волчонок не представлял, на стенах секирой не размахаешься, а копья вообще бесполезны.