Проклятый (СИ)

Бэр всегда чувствовал себя в круговерти честного пира чужим, и, хотя виновником торжества был он, но сейчас рядом существовала лишь эта девушка. Где-то далеко разговаривали люди, ещё дальше оказались боги и их, кажущаяся такой ничтожной война, и совсем неразличимой стала другая девушка с жалостью во взоре. Когда-то он её любил, а она его нет, чтобы не говорила, жалость это не любовь. Но сейчас он смотрит в глаза этой золотоволосой красавицы и больше ничего для него не существует.

- Боги, как давно я не был счастлив! Как мне надоело гадать после каждого боя, кто из друзей выжил, и я больше не могу хоронить павших. Ещё один погребальный костёр и я сам брошусь в него.

- Ты что-то сказал, милый? – спросила Светлана. – О чем ты шептал?

- Так, ничего, любимая. – ответил он, смыкая её губы поцелуем.

Сквозь затопившую оборотня нежность в растаявший от свалившегося счастья мозг проник голос, властный, но в то же время говорящий как равному:

- Бэр, сын Чернобога, мне нужно поговорить с тобой, иди в глушь. – оборотень насторожился, он уже слышал этот рык раньше, его обладатель спас когда-то его проклятую жизнь.

Ещё раз поцеловав жену, он незаметно встал из-за стола и двинулся в самую гущу леса. Хотя он не нуждался в помощи, но кусты расступались, огромные валежины отодвигались в сторону, даже шиповник не цеплялся за одежду, и всё это тут же становилось позади него непроходимой стеной. Выбравшись, после недолгого бега, на небольшую, окруженную гигантскими дубами поляну, он остановился.

- Ты звал и я пришёл. Слушаю.

Трава в центре поляны расступилась, обнажая голую землю, та вспухла бугром, словно созревший чирей, лопнула и на свет выбрался огромный волк. Трава, извиваясь как хищные черви, тут же вернулась на место.

Они стояли и смотрели друг на друга, бог лесов и оборотень.

- Как тебе мой подарок? – начал зверь. – Никто и никогда не слышал таких трелей.

- Спасибо, мы все в восторге. Но ты ведь позвал меня не из-за свадьбы. Почему бы богам не оставить меня в покое?

- Они тебя не оставят, никогда! А звал я тебя именно из-за свадьбы. Зря ты так.

- Почему? Я свободный человек, я завоевал себе свободу!

- Ты не человек! – прорычал бог. – И не оборотень! Ты сын Чернобога и от этого не уйти. Твой отец не успокоится, он коварен и ударит по самому больному, по твоей супруге.

- Он мне не отец! Мой родитель мёртв!

- Родитель, тот, кто дал тебе плоть, а душа твоя – творение владыки мрака, причём, должен признать, лучшее творение. Он изначально вложил в неё некоторые свои знания, частицу себя. Опасайся его и береги свою любовь, охраняй её.

- Благодарю за предупреждение, но почему ты благоволишь мне, ведь ты никогда не вмешивался по своей воле.

- Я твой должник.

- Не помню, чтобы я что-то для тебя делал

- Семья моего воспитанника, их убийцы. Ты судил их, и приговор мне понравился. Ты воспитал его сына, род волков ночи не прервался.

- Прервался.

- Нет, он успел найти волчицу, да и мой обряд сделал тебя одним из них.

- Значит, то, что я перевертень – твоя заслуга?

- Я лишь направлял силы, сделал всё Волк. Прощай, принц тьмы. – зверь рассыпался на комья земли, те измельчились в пыль, исчезли под травой.

Пирующие приветствовали Бэра пьяными криками и требованием выпить чарку медовухи в наказание за долгое отсутствие. Оборотень проглотил и не поморщился. Тут же посыпались требования красивых речей, им тут же отвечали: «к лешему слова и так видно, что любят друг друга» и начинали вопить хмельными голосами, призывая всех бросить еду и послушать их чарующее пение, в них немедля вливали утицу зелена вина и незадачливые певцы стекали под стол.

Кликнули мальчишек, веселивших народ на нескольких предыдущих праздниках. Юнцы, напялив скоморошьи костюмы, изображали известные им похождения Бэра. Особенно ярким, но абсолютно лживым получился пересказ масленичных боёв: Бэр получился таким бла-а-гародным! Соперников он, оказывается, даже не бил, дунул, и они все попадали. Застолье сначала взрывалось дружным хохотом, постепенно он становился тише и, наконец, перешёл в истеричные всхлипы. Народ держался за животы не в силах сделать даже вдоха. Мальчишки, получив сладостей и игрушек от щедрой руки хозяев, уступили место гуслярам. Те запели о сражениях древности, наследниках великих героев.

Солнце понемногу опускалось. Когда лучезарный Ярило нехотя уступил место ночи, зажгли костры. Светлана чуть коснулась губами щеки Бэра, потянула в сторону от пирующих. Как ни старались они уйти незамеченными, но песни тут же прекратились, мужчины провожали понимающими взглядами, женщины – завистливыми.

Когда деревья скрыли их от любопытных глаз гостей, Бэр обнял жену за талию, Светлана прильнула к его широкой груди и тихо сказала:

- У меня есть свадебный подарок. – она повела его через лесные дебри.

За всё время его пребывания в деревне, Бэр ни разу не был в этой его части и не знал о пещере, к которой привела его супруга. Вход оказался закрыт каменной плитой.

- Дальше мне дороги нет. – сказала она. – Там какая-то вещь, принадлежавшая начинателю нашего рода и теперь она твоя.