Проклятый (СИ)

Земельный надел, собственный – то о чем оборотень мечтал с детства. Правда сейчас он невспаханный, стоит, взявшись тёмной коркой. И коня нет, чтобы тянуть соху.

- И как мы это вспашем, любимый? – супруга стояла рядом, тесно прижавшись к нему.

- Вспашем, дорогая, поверь мне, и без коня взрыхлим землю-матушку. – он поцеловал её, жарко, так как целовал в их первую ночь, заставляя забыть обо всём и безоглядно верить всем его словам. – Берись за соху.

Девушка охотно взялась за деревянные рукояти, Бэр встал на место коня, упёрся в землю. Светлана не поверила глазам, когда он шагнул, сдвинув то, что, как она думала раньше, могут утащить лишь трое сильных мужчин. Оборотень скосил горящие весельем глаза, улыбнулся, мол, и не так могём, и потащил ещё быстрее. Девушка едва успевала удерживать плуг.

- Велет! Настоящий велет! – на краю поля стоял широкоплечий мужчина и восхищённо смотрел на Бэра. – Но зачем жену истязаешь? Она ж не настолько сильна как ты.

- А что поделаешь, Усм? Денег на коня пока не хватает.

- А у меня взять тяжело? Я что ж, сволочь неблагодарная? Ты мне сына с того света вытащил, а я тебе коня не дам?

Оборотень вспомнил зимний день, когда к нему пришли родственники этого мужика и сказали, что, умирающий от жестокой простуды мальчишка, хочет видеть того, о ком слышал столько рассказов. Пусть воин возьмёт всё, что захочет, но выполнит последнюю просьбу ребёнка. Бэр не потребовал ничего – проклятое занятие искать выгоду в чужом горе.

Лучина освещала избу, тишина чуть ли не оглушала. Возле кровати больного опустился огромный человек, коснулся мертвенно бледного лица. Мальчишка приоткрыл губы, шепнул:

- Великий Бэр, ты пришёл.

- Куда ж я денусь? Возьми. – он протянул ребёнку только вчера законченного деревянного медведя. – Он будет хранить тебя. Медведи – самые мудрые жители леса, они не допустят страданий ребёнка.

- Я не ребёнок, я совсем скоро вырасту и стану воином, как ты.

- Конечно вырастешь. Вырастешь и станешь, возьми мой кинжал, Ян Усмович, он тебе пригодится в первое время.

Иссушенные болезнью пальцы вцепились в резную рукоять. – Спасибо, можно мне принять чарку из твоих рук?

- Только чарку кваса. – Бэр протянул руку, чтобы взять ковш, но зацепился за сучок, торчащий из стены, несколько капель крови упали в питьё. Он поморщился, но ковш всё-таки дал мальчику. – Пей. А мне пора. – Оборотень коснулся губами лба ребёнка. – Выздоравливай.

Выходя из избы, он едва сдерживал рычание – ещё ничего, когда жизнь уходит из тела мгновенно, с ударом секиры или меча, но видеть как она медленно угасает, словно догорающая лучина – этого его очерствевшая душа не могла вынести.

А потом паренёк неожиданно пошёл на поправку и уже через неделю бегал с остальными ребятишками, хвастая подаренным кинжалом. Как не пытался Бэр объяснить, что он здесь не при чём, его начали считать целителем, и больших трудов стоило отвадить от дома страждущих.

И теперь его отец даёт коня.

- Извини, но коня только вспахать. Скоро мои кобылы ожеребятся, тогда возьмёшь любого жеребчика.

Бэр поблагодарил и, не долго думая, впряг коня. Свистнул и принялся вспоминать забытый навык. Пласты отваливались ровные, соха шла легко, не цеплялась за корешки и камни. После полудня, он прицепил вместо плуга борону и снова погнал коня по полю. Следом шла Светлана и сыпала зерно. Оборотень тихонько запел, чего никогда с ним не случалось, но запел очень тихо, чтоб никто не услышал: голоса боги не дали. К вечеру он засеяли всё поле.

- Взрыхлил всё же с конём. – улыбнулась жена. – Молодец. Всё поле за день, ты заслужил поцелуй.

- Только поцелуй? – оскалился в улыбке оборотень. – Чтобы урожай был хорошим… – они, покрывая друг друга поцелуями, опустились в пашню.

Всходящая пшеница покрыла поле зелёным ковром, словно маленькие мечи, всходы вспарывали почву и выбирались на свет. Сегодня можно и поохотиться. Но уйти он не успел – на пороге оказался старший волхв.

- Чего тебе старейший?

- Бэр, ранним утром к нам прискакал гонец из Луговки.

- Это та, что в трёх днях пути?

- Двух, если скакать быстро. Так вот у них беда.

- А мне какое дело?

- Только не начинай, что ты своё отвоевал. Там дело посерьёзнее. Гонец говорит, что нечистые мертвецы появились. Ходят по ночам, людей убивают.

- Дурость! Посылать гонца, когда можно взять огня, разрыть могилы и упокоить их навсегда.

- Они пробовали, но не получилось. Просят помощи.

- Ну пошли воинов. Человек десять наберётся? Этого вполне достаточно.

- Мы уже набрали, но нужен ты.

- Ну вот. Только начал мирную жизнь и снова мясорубка.

- Ты боишься? – удивился волхв.

- Я ничего не боюсь! – зарычал оборотень.

Тихо подошла Светлана, прильнула к широкой груди мужа. Пальцы сомкнулись на его спине, мягкий голосок прожурчал:

- Почему именно Бэр?

- А ты знаешь более могучего воина? Мы собрали десяток лучших, он поведёт их. Так ты согласен или отказываешься? Помни, сила обязывает.

Оборотень коснулся губами лба жены:

- Всё будет хорошо, это всего лишь нежить безмозглая. Подожди на улице старейший. – волхв вышел на крыльцо, притворил за собой дверь.