Проклятый цирк

Наконец вдалеке показались крыши уединенного хутора. Отпугнув ушастых наглецов камнями, девочки постарались как можно тщательнее скрыть нанесенные ими «увечья». Наряд же синего пса, погрызенный со всех сторон, представлял собой неразрешимую проблему, поскольку не могло быть и речи о том, чтобы нарядить поросенка в человеческую одежду. Сквозь дыры, оставленные на растительной ткани зубами кроликов, проглядывала синяя шерсть пса, что просто бросалось в глаза. Ни одна свинья не может похвастаться пятнами шерсти лазоревого цвета! [3]

– Заверните меня в шаль, – предложил пес, – и несите на руках, как ребенка. Если нам повезет, никто не полезет заглядывать мне в морду.

Не придумав ничего лучшего, Пегги поспешила последовать его совету. И как раз вовремя: впереди на дороге показалась повозка, которой правил какой-то бородатый толстяк.

Необычные сестры-близнецы

Задерживаться в деревне девочки не стали: когда они попытались расплатиться за покупки золотой монетой, на них посмотрели с неприязненной подозрительностью. Что же это за одетые в лохмотья старухи, которые бредут по дороге пешком с карманами, набитыми золотом? Если они такие богатые, почему не путешествуют в карете? Без всяких сомнений, тут дело неладно!

– Не стоило тебе показывать на людях золотые дублоны, – пробормотала Пегги, пока они торопливо удалялись от деревенской лавки. – Как бы они не задумали что-нибудь недоброе…

– Да знаю, знаю, – буркнула в ответ Мария-Женевьева, – но что мне дает волшебный кошель, тем я и расплачиваюсь. Серебряные монеты появятся только тогда, когда мы истратим золото полностью.

Они ускорили шаг, то и дело оборачиваясь, чтобы убедиться, что никто не пустился по их следу.

Настроение у Марии-Женевьевы было отвратительное. С тех пор как Колина поглотили воды черного озера, у нее пропала всякая тяга к жизни. Глупое бегство в чужую страну казалось ей бессмысленным. Эх, если бы дело касалось только ее, она бы просто села на обочине дороги, дождалась фей и покончила со всей этой историей раз и навсегда. Она постоянно стискивала в кармане перстень с печатью Бреганогов, который Колин вручил ей перед тем, как броситься в воды озера.

«Если Пегги окажется в опасности, – прошептал он, – брось этот перстень в проклятое озеро, и я восстану из мертвых, чтобы спасти ее».

Выходило, что Мария-Женевьева держала в руках верное средство вернуть юношу из небытия, но беда в том, что ей вовсе не хотелось увидеть, как ее возрожденный возлюбленный смиренно поднесет свое истомленное сердце к ногам ее сестрички! От подобного зрелища она с ума сойдет от ревности. Девушка так сильно любила Колина, что чувствовала, как в ее душе зреет просто убийственная ненависть к Пегги. Поэтому юноше лучше было оставаться там, где он есть, то есть в цепенящих глубинах проклятого озера. А уж она постарается противостоять искушению присоединиться к нему так долго, как только сможет.

«Не все еще потеряно, – твердила она себе. – Может статься, что рано или поздно я повстречаю волшебника, который сможет сделать меня такой же хорошенькой, как моя сестра. Если повезет, он даже сумеет сделать мне лицо, похожее на лицо Пегги. Полную копию. Тогда я вызову Колина из озера и выдам себя за нее».

Только эта мысль и придавала ей силы и не позволяла впасть в отчаяние. Мария-Женевьева полностью сознавала, насколько отвратителен подобный обман, но это было безразлично. Любовь иногда толкает на подлости, ничего с этим не поделаешь. Ее горечь усугублялась тем, что когда-то она тоже была очень красивой. Увы, чары учителей в школе фей неисправимо ее обезобразили. Каждое плохо выполненное задание каралось каким-нибудь уродством. Не обладающая особыми магическими талантами, Мария-Женевьева так и не добилась хороших отметок, которые могли бы вернуть ей утраченную миловидность. К тому времени, когда ее выгнали из школы, она стала такой безобразной, что даже дикие звери разбегались при ее появлении. Тогда-то она и завела привычку прятать лицо под деревянной маской. Но она еще добьется своего! Ей было известно, что в Ниководе обитают могущественные волшебники; вот почему она согласилась последовать за Пегги, вместо того чтобы сидеть на берегу черного озера и проливать горючие слезы. Ее черед торжествовать еще настанет – иначе и быть не может! Когда-нибудь она непременно встретит мага, способного ее преобразить. «Хочу, чтобы вы сделали мне такое же лицо, как у моей сестры», – скажет она ему, и дело будет сделано!

В отличие от Пегги ее совершенно не пугал чудовищный облик Колина. Когда любишь по-настоящему, подобные детали не имеют значения… По крайней мере она твердо придерживалась такого мнения.

«Раз Пегги испугалась Колина, когда он стал оборотнем, – твердила она про себя, – значит, она на самом деле не любит его. Тем лучше! Колин принадлежит мне, и я ни с кем не собираюсь его делить!»

* * *