Проклятый цветок для Тигра

Генерал кивнул. Ему не нравился двуличный и манерный Мин, он всей душой симпатизировал старшему принцу. Но не воинская доблесть давала потомкам аль Самхан право повелевать. Сила крови, наследие бога огня.

Генерал знал Джина и помнил историю его проклятья, потому не верил ползущим по стране слухам.

- А как же люди в Бай Сьян?

- После твоей победы я прибуду, чтобы спеть в долине колыбельную. Ты можешь идти, Дунг.

- Ты так уверен, что вулкан проснется? - раздался голос Сунан, стоило генералу покинуть комнату.

- Возможно, ему что-то немного поможет, - задумчиво пробормотал Мин, поглаживая Сердце Огня - рубин в форме головы тигра, высший знак власти. С тех пор, как старый император умер, младший отпрыск аль Самхан не расставался с артефактом. - Что-то или кто-то.

Сунан выглянула из-за ширмы. Мин скользнул взглядом по женской фигуре и испытал уже привычное раздражение.

Смерть Тхана подкосила мать. Она больше не напоминала блистательную хищницу. В глазах вместо вызова застыла тоска, морщинки стали заметнее, плечи опустились, словно под тяжестью невидимого груза. Прическа и макияж вдовствующей императрицы оставались безупречны, но что-то в том, как она двигалась, как смотрела, неумолимо выдавало отнюдь не юный возраст женщины. И белое траурное одеяние ее старило.

Интересно, стала бы она так горевать, если бы умер Мин? Он отчего-то был уверен, что нет.

- А сможешь ли? - с ядом в голосе спросила Сунан. - Ты никогда не был хорош в магии.

Мин скривился. Хоть и смирилась, а все равно не упускает случая уколоть. Природу не изменить.

Сможет. Будить чутко дремлющий вулкан не так-то сложно. Усыплять - гораздо труднее. Но у него будет время и Сердце Огня, из которого можно черпать силу.

- Я далеко не такой бездарь, как вы всегда полагали, матушка.

Мин пытался бороться со слухами. Распускал свои. Но легенда о проклятом богами выродке, который приведет Самхан к гибели не пользовалась успехом. Народ, любивший Джина, куда охотнее верил в сказки старшего брата.

Даже случившаяся третьего дня коронация - поспешная и недостаточно царственная - не поправила положения. Собравшаяся на дармовое угощение и щедрую милостыню толпа, конечно, надрывала глотки, славя нового императора, но Мин не был наивен, и понимал цену этим восторгам.

Хорош император! Пока он разбирался с Тханом и Сунан, ловкий старший братец оттяпал половину страны, и примеривался захапать остальное. Войдет Джин с войском в столицу, и чернь с тем же рвением будет приветствовать его. Шакалы!

Трон оказался фальшивкой. И пусть никто не обещал немедленного обожания народа после коронации, Мин ощущал себя обманутым. Власть не принесла любви матери.

Немного утешали льстивые улыбки придворных. Подхалимы еще до коронации почувствовали, как изменилась расстановка сил и, позабыв о вдовствующей императрице, спешили заверить Мина в своих верноподданических чувствах. Подобострастные взгляды, взаимные наветы и кляузы, которыми лизоблюды осыпали новоявленного императора, были бальзамом для его сердца. Мин любил интриги. Он сознавал, что не создан для ратных подвигов, и пытался воевать тем оружием, которым владел лучше всего.

Задумка с вулканом была хороша. Усмирять огонь - долг хозяина этой земли. Один отказ, и от Джина отрекутся самые преданные союзники.

- А если он сумеет его усыпить? - эхом на его мысли откликнулась Сунан.

- Усыпить? Не смешите меня, матушка. Даже если он действительно снял проклятье, магии нужно учиться. Усыпить вулкан, это не фокусами толпу развлекать, - на раскрытой ладони Мина взвился язык пламени. Взвился и погас. - Я пять лет учился этому под руководством отца. Нет, если он не дурак, то поведет войско в обход и пустит слух, что его не было рядом с извержением.

- А вдруг Джин все же решится? И сможет? - императрица злорадно улыбнулась.

- Вам бы хотелось этого, матушка?

Она медленно покачала головой.

- Его я ненавижу больше, чем тебя.

- Приятно встретить обезоруживающую честность! - Мин картинно вздохнул. - Большая редкость в наши дни. Что же, я давно не надеюсь на вашу любовь, ненависть тоже по-своему занимательна и греет не меньше… Кстати, о любви. Думаю, можно смело сказать, что мой мятежный брат наконец-то познал это светлое чувство. Он не отпускает своего оруженосца ни на шаг. Мальчишка даже ночует в его палатке, - в слегка раскосых зеленых глазах мужчины загорелся огонек. - Этим стоит воспользоваться.

- Что ты собираешься сделать?

- Любовь - слабость. А на слабости можно сыграть.

***

Три брата Лю - так называли в народе горную гряду, идущую вдоль долины Бай Сьян. Старший и средний давно отбушевали свое, и не первое столетье спали беспробудным сном. А вот младший дремал чутко. Всхрапывал, плевался в небо вонючими клубами дыма, а то и порыкивал, намекая на скорое и страшное пробуждение.

Но дальше угроз много лет дело не шло, а жители Сьянду и окрестных деревень привыкли жить в тени вулкана. Слишком давно просыпался Младший Лю последний раз, слишком богаты серебром были окрестные горы. Поделки мастеров из Сьянду славились далеко за пределами империи.