Прокол

Цой глубоко вздохнул, выдохнул и начал рассказывать. По мере рассказа лица вояк последовательно отражали то заинтересованность (история с пулемётом в аномалии), то недоумение, переходящее в сочувствие (история с костюмом), то холодную ярость (история с бандюками и шаманом). По общему мнению, следовало немедленно объявить охоту на все без исключения незаконные бандитские группировки, и перестрелять их нахер. А заодно и шаманов. Всех. Просто на всякий случай.

Димка сумел уложиться в пятнадцать минут.

— Вечно ты, Цой, вляпаешься — сержант ухмыльнулся — как не в говно, так в госбезопасность. Пошли к Фримену, расскажешь ему, как развлекался.

Командир блок поста Арчибальд Акопович Фреманян слыл человеком спокойным, весёлым и рассудительным. Многие удивлялись, почему Арчибальд Акопович, имея таких серьёзных родственников по всему бывшему Советскому Союзу, служит в армии. Почти двадцать лет. Простым подполковником. Хотя, нет, не простым. Военстала Фримена знали и уважали многие. Его команду за глаза называли «Half Life». За пять лет сталкерства он не потерял ни одного бойца из своей команды. Однажды, под Припятью, попав в очень неприятную ситуацию, практически без боеприпасов и медикаментов, Фримен умудрился без потерь выполнить боевую задачу, договориться с командиром «Зова Монолита» и очень выгодно обменять на редкие артефакты уцелевшую БМД «Корсар». Без топлива и боекомплекта. БМД списали, арты оприходовали, а Фримен получил взыскание за потерю боевой техники и благодарность от научников за почти новый артефакт «Лента Мёбиуса». После окончания служебного расследования по факту нецелевого использования боевой техники, Арчибальд Акопович был тихонько оправдан и переведен подальше от глаз на блок пост Кордона, где и продолжал службу в качестве командира в/ч А-5345 Вооружённых Сил Украины. Очевидно, где-то на верхах решили, что возможность изучения уникальных свойств «Ленты Мёбиуса» значительно перевешивает тот факт, что злополучная БМД, скорее всего, будет использоваться против самих же военных.

В данный момент подполковник Фреманян увлечённо занимался разборкой редкой даже по зоновским меркам древней штурмовой винтовки немецкого производства «Sturmgehwer StG-44». Увлекательное занятие сочеталось с выпиванием дорогущего коньяка «Армаган» бог знает каких лет выдержки в компании особиста. Особист был в хлам пьянючий, называл «Армаган» армганом[15] и предлагал сыграть в русскую рулетку с автоматическим пистолетом ОЦ-33 СБЗ-2, более известным как «Пернач». Веселье было в самом разгаре, поэтому на ввалившегося в кабинет Цоя в сопровождении сержантов офицеры таращились секунд двадцать. По-видимому, особист был в курсе деталей операции «Прокол», потому что трезвел на глазах и так же стремительно бледнел.

— Цой? Ты, что ли? — удивлённо протянул Фримен. — зачастил ты чего-то, дорогой… А во что это ты вырядился? Что за…

— Где лейтенант Николаенко? — страшным змеиным шёпотом прошипел особист. Дёргающийся глаз, судорожно сжатый в руке «Пернач» и белое, как финская бумага, лицо контрразведчика могли напугать кого угодно. — Ты вообще, кто такой?

— Э-э-э, погоди, дорогой, так нервничать, а то я тоже занервничаю — Фримен успокаивающе положил руку на плечо особиста, но тот резко сбросил руку подполковника, вскочил со стула и одним прыжком (два метра сорок три сантиметра!) оказался рядом с Димкой.

— Где Николаенко, я тебя спрашиваю?!! — заорал особист.

— В схованке — пролепетал перепуганный Цой.

— Где?!!

— В схованке в моей. В смысле, на Пустоши. Я его там завернул в плащ-палатку, маяк поставил…я всё объясню сейчас, только Вы не психуйте так…он это… — Димка судорожно сглотнул и закончил — в смысле, умер он. Вот.

Особист посмотрел на пистолет, потом на Цоя, потом снова на пистолет. То ли застрелиться собирался, то ли пристрелить Димку. Напряжение разрядил Фримен.

— А давайте-ка мы все сейчас присядем, выпьем по капельке, а потом Дима нам всё обстоятельно изложит, правда, Дима, да? — Арчибальд Акопович достал третий пузатый бокал, плеснул коньяка на донышко и бросил сержантам, замершим у двери — Готовьте технику и группу, выезд по команде.

— Куда ехать будем?

— Куда Цой скажет, туда и поехаете.

— На Свалку — Димка достал из набедренного кармана свой ПДА и сунул его сержанту.

— Там зелёный маркер, недалеко ржавый «Мародёр» и «холодец». Больше там ничего нет, так что не промахнётесь.

— Никто никуда не ехает, никто никуда не выходит — особист дикими глазами посмотрел поочерёдно на Цоя, на солдат, на Фримена. — Пока я не скажу…

— А ты не забываешься, Шумов? — нехорошо прищурился Фримен. — Здесь пока ещё я командир, э?

— Эта операция под такими грифами проходит… — особист судорожно сглотнул — там, б…дь, столько… да тут всех, кто хоть краем уха…всех…