Прокол

— Лепехов Сергей Васильевич — представился Ляпух. — Мы сейчас тебя немножко потрошить будем. Исключительно в познавательных целях. Ты не бойся, больно не будет. Укольчик поставим, и ты будешь спать крепким сном. Потому что, это всё надолго. Сюда проходи.

Костюм раскрылся сам, видимо, у производителей существовали свои средства дистанционного контроля и управления «изделием». Димка вылез из костюма, пытаясь хоть как-то прикрыться руками, однако, его очень быстро подхватили под руки, обрядили в просторный балахон на манер колокола с короткими рукавами, и уложили в чудо врачебной («враждебной», мелькнуло в голове) техники — самоходное анатомическое кресло с кучей всякой непонятной хренотени. Кресло тихонько попискивало, подмигивало огоньками индикации, смешно гугукало, попутно катясь по переходному коридору в манипуляционную.

Ляпух нажал что-то на пульте управления, и руки, ноги, и голову Димки мягко схватили упругие манжеты. Фиксация оказалась на удивление прочной и жёсткой, пошевелиться было практически невозможно. Грудь также перепеленало.

— Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается! — бодро отрапортовал Ляпух и подмигнул Цою.

— Э, тихо-тихо, мы так не договаривались — Димка попытался рвануться, но без особого успеха. — Вы что это, а?

— Шутка! — захохотал Ляпух. Не боись, герой, я же сказал, ничего не почувствуешь. А норадреналинчик был просто необходим, для ускорения, понимаешь, исследования. Ну всё, Димон, поехали.

Лёгкий укус в предплечье, ещё один в шею. Комната и окружающие предметы моментально расплылись, все звуки доносились, как через толстый слой ваты. А потом кто-то опять выключил свет.

Очнулся Димка от какого-то некомфортного ощущения. Странно было то, что объективных причин для этого не было. Удобная кровать, приятная обстановка в комнате, ничего не болит, ничего не беспокоит. Однако состояние было нехорошим. Списав ощущения дискомфорта на постэффекты после обследования, Цой встал с кровати, натянул на себя такой же ункос[24], как и у научников, и попытался выйти. Но дверь открываться не пожелала. Димка поискал какое-нибудь средство общения, не нашёл, и прибег к древнейшему способу коммуникации. То есть, лупанул ногой в дверь. Реакция последовала незамедлительно.

— А ну-ка, немедленно в кровать! — решительный женский голос раздался, кажется, отовсюду.

Димка источника звука обнаружить не смог, поэтому он просто повернулся в центр комнаты, задрал голову и заговорил. Его спич, без сомнения, являлся вершиной ненормативно-эпистолярного жанра, и должно быть, произвёл неизгладимое впечатление на слушающих, во всяком случае, Цой на это надеялся. Львиную долю содержания этого великого текста составляли выражения, почёрпнутые у Дёмы Честера в Тёмной Долине месяца три назад, однако, были и собственные наработки. Ясно было только одно — Цоя здесь не знали. Иначе, таким тоном бы не разговаривали.

Потрясённое молчание длилось около минуты, затем Димка довольно миролюбиво поинтересовался:

— Мне что, продолжить?

— Нет-нет, пожалуйста, не нужно! — явный прогресс в зарождающихся отношениях между пациентом и обслуживающим персоналом был налицо. — Сейчас придёт дежурный…

— Ваш дежурный сейчас пойдёт на …, а мне нужен полковник Приймак! — категорично ответил Цой. — Мы с ним ещё не закончили беседу.

— Вот как? А если дежурный это я? — спросил Ляпух, входя через открывшуюся дверь.

Цой смутился, и, чтобы этого не показывать, довольно агрессивно ответил:

— За адрес извините, конечно, но мне тут разлёживаться не особо климатит, поэтому я хотел бы…

— Хотеть, Дима, ты будешь, тогда, когда я это разрешу — мягко, но как-то основательно и убедительно сказал Ляпух, присаживаясь на кровать, и Димке моментально стало ясно, что так всё и будет.

— Полковник Приймак, само собой, мой непосредственный начальник, однако начмед тут — я, и все вопросы, касающиеся состояния исследуемого материала, решаю только я.

— «Материала» — поморщился Цой. — Грубовато, однако!

— Зато точно! — парировал тут же Ляпух. — Видишь ли, молодой человек, с тобой не так всё просто оказалось.

— Недопонял — вскинулся Цой.

— Полковник Приймак приказал доставить тебя к нему, как только ты придёшь в себя, так что, пойдёмте-с, молодой человек.

— К полковнику?

— Ко мне. Я ещё разок прогоню тебя по тестам. Не волнуйся, это недолго, небольно и необходимо. Это приказ, боец!

— Ясно — буркнул Димка.

«Недолго» было только в понимании самого Ляпуха. Димка мариновался в кабине кибер-диагноста часа полтора, и ещё минут пятнадцать сканировали головной мозг (пяти минут бы хватило, судя по количеству, как заметил начмед). Правда, Ляпух развлекал Димку анекдотами, которых знал великое множество, а так же историями из своей медицинской практики. И если бы не постепенно ухудшающееся самочувствие, Цою бы даже понравилось. Ломило всё тело, появилась тянущая боль в мышцах, виски и затылок наливались свинцовой тяжестью. Ляпух хмурил брови, изучая всякие-разные диаграммы, затем приготовил инъектор, что-то вколол, и отправил к Приймаку вместе с уже ставшим почти родным «штурмовиком».