У некоторых уже финансы, карьера и эмоциональное состояние в труху, здоровье пошаливает все сильнее, а они еще видят в этом череду случайностей и «просто неудобную привычку».
Люди не готовы или боятся увидеть всю громадность проблемы. Не готовы признать свою зависимость.
Это и понятно: всегда проще и спокойней верить, что «мне хватит таблеточек попить», чем решиться на серьезную операцию. Ведь если осознать проблему целиком, так это же придется так много всего делать, напрягаться, «там так все радикально». А этого ой как не хочется.
Лучше снова в родное болотце. Да, там хорошего мало, но зато обжито, привычно. Если совсем прижмет, для самоуспокоения можно поискать и какие-нибудь «50 методов и 30 волшебных техник, которые избавляют всех от всего сами по себе».
Намного проще и привычней снова кивать на череду случайностей и верить в какой-то идеальный понедельник, когда все как-то само рассосется.
Не рассосется. Будет хуже. Намного. Я все это прошел и сам был в таком болоте многие годы. И тоже не хотел признавать у себя проблему. И тоже постоянно себя обманывал.
Истина проста: прокрастинацию нужно уничтожить в вашей жизни. Без вариантов. Иначе она уничтожит вас.
История рабства и почему родилась эта книга
Меня зовут Петр Панда. Я руководитель проекта «Панда-копирайтинг» - www.petr-panda.ru. Мы занимаемся контентной, маркетинговой и web-упаковой бизнеса: написанием текстов от небольших постов до корпоративных книг, разработкой сценариев рекламы, полиграфией, созданием сайтов и много чем еще.
Регулярно запускаем собственные сервисы, подпроекты, обучаем копирайтингу авторов и компании. Среди клиентов как бренды из СНГ, так и со всего остального мира вплоть до экзотических стран, вроде Пакистана и Австралии.
Плюс я автор нескольких бестселлеров по копирайтингу, создатель убедительно-позитивного стиля, который уже используют тысячи авторов и компаний. Словом, жизнь кипит.
Все сказанное выше не только для «похвастаться» (разве что немного), а к тому, что у меня хватает собственных задач, средств и нет цели выпустить «еще одну книгу, чтобы была». Скажу больше, в копирайтинге книгу мне выпустить гораздо проще, потому что там я уже состоялся.
Весь этот рост и развитие - лишь результат работы в течение последних нескольких лет. Ровно с того момента, когда я нейтрализовал в своей жизни прокрастинацию.
А до этого все было грустно: обесцененная карьера, обесцененные усилия и обесцененные попытки прорыва. И много-много обесцененной лексики.
Пора покопаться в прошлом
Эти строки пишет бывший прокрастинатор с массой наград за слив всего на свете. Скажу больше, я начинал как фрилансер (работа на дому). А фрилансеров с их свободным графиком прокрастинация сразу берет в элитную гвардию и особенно трепетно любит. Разными способами.
Фриланс - рай для тех, кто любит задвигать задачи в долгий ящик. Если на работе вас еще кто-то контролирует и приходится, хоть и через силу, что-то делать, то у фрилансеров не так: график и объем работы можно планировать самому.
Фриланс - это тот случай, когда ты всегда можешь с собой договориться и сам решаешь, взлететь тебе или плестись в конце. Я предпочитал плестись. Нет, мечтал, конечно, летать, но по факту отчаянно все откладывал и плелся.
В итоге все развилось до состояния, когда дела откладывались ежедневно. Я мог половину дня листать паблики с мемами, часами подбирал фото для какого-нибудь поста, писал планы мифического развития, когда горели текущие проекты. Отчаянно прокрастинировал везде, где это возможно.
И проблема стала критической. Да, какое-то время я еще по инерции брал взаймы у семьи, праздников, сна и отпусков, чтобы залатать бреши обязательств. Но и прокрастинация-то тоже росла.
В результате брать взаймы уже стало неоткуда. Карьера была разорвана в клочья, а сам я погрузился в жесткую безнадегу с бонусами в виде депрессии и внутреннего выгорания.
И я почти-почти поверил, что теперь это навсегда. Почти смирился и начал обустраивать скудное логово на задворках жизни. Грустил, называл себя некультурными словами, но принимал такой исход как данность. Дескать, что ж, бывает, будем как-то с этим жить.
Спасли меня две вещи: 1) по характеру я все же немного боец; 2) где-то внутри еще теплилась частичка призвания. Забитое, почти уничтоженное, призвание не сдавалось вопреки. Оно умоляло и меня не превращаться в безвольное желе, показывая иные картины будущего.