Прокурор для Лютого

Кислотный наркотик, получивший условное название «русский оргазм» был случайно синтезирован в конце восьмидесятых годов в закрытом НИИ войск химзащиты. В виду глобальной конверсии конца восьмидесятых проект из-за нехватки средств был заморожен на неопределенное время. После увольнения из НИИ ученый-химик, синтезировавший препарат, пытался наладить его производство кустарным способом в одном из городов Ближнего Подмосковья, однако его открытие попало в поле зрения криминальных структур г. Москвы.

В начале 1994 г. гр. Митрофанов А. С. наладил производство наркотика в г. Малкиня (Польша, Мазовецкое воеводство). После уничтожения завода-лаборатории совместными усилиями Службы Бясьпеки Польши и полицейского спецназа химические формулы и информация о технологическом процессе бесследно исчезли.

Даже однократное употребление дозы «русского оргазма» создает стойкий синдром привыкания. В современной медицине не существует способов реабилитации, потому что с подобным препаратом наркологи еще не сталкивались.

Мерцающий синим монитор бросал на лицо Нечаева причудливые переливчатые блики — аналитик был серьезен и сосредоточен, как никогда.

Вряд ли от его внимания могло укрыться слишком очевидное: «русский оргазм» являлся не просто новым дешевым наркотиком вроде каких-нибудь «экстази» или «крэка». Речь шла о мощнейшем психотропном средстве, способным незаметно, но глобально влиять на психику людей, давая им при этом иллюзию полного, абсолютного счастья.

Скрытая манипуляция общественным мнением, формирование устойчивых стереотипов поведения, управление сознанием миллионов, то есть полная и безраздельная власть — не это ли конечная цель тех, кто вложил в проект огромные деньги?!

Нечаев закурил, задумался…

Теперь, словно из густого молочного тумана, вырисовывались контуры если и не вселенской катастрофы, то всероссийской… «Русский оргазм» позволял массово зомбировать народ, раз и навсегда превратив его в одну огромную, легко управляемую послушную марионетку. И если производство этого жуткого дурмана будет поставлено на промышленный поток и если во главе всего проекта встанет этот жуткий человек — Прокурор, то Россия, а может быть и весь мир перевернутся. Мир уже никогда не станет прежним. Улыбчивые дауны, не желающие ничего, кроме очередной порции синтетического счастья — мир безмолвных, счастливых рабов…

Если бы Сухой, или Коттон, или Бог, или дьявол занимались бы банальной, традиционной водкой, которая бы сулила прибыли не меньшие, чем «русский оргазм», это бы вряд ли заинтересовало высокопоставленных вкладчиков. Водка не дает возможности влиять на сознание глобально, а следовательно, не дает глобальной власти. Выпил, похмелился и — на завод. И так до следующего раза. Но спиртное, этот традиционный для России наркотик, хотя и скрашивает несовершенство мира, зато пагубно действует на здоровье и психику, а самое главное — катастрофически снижает работоспособность народа. А если человек не работает, не стоит у станка, он не производит материальные ценности, а это чревато общим снижением уровня жизни и, как следствие, легко прогнозируемыми катаклизмами.

А так, если верить сопроводительному меморандуму — полное, безграничное счастье. То есть, конечно, не само счастье, а его иллюзия, ощущение, но зато чисто физическое ощущение. И если дать человеку ощущение счастья, это будет ничем не хуже самого счастья…

Счастливый человек никогда не будет возмущаться, никогда не задумается о своей скотской жизни, никогда не захочет ее изменить.

Безусловно, сто миллионов долларов, вложенные в проект, — несомненно серьезный, но не самый главный аргумент.

Нервно затушив сигарету, Максим вновь защелкал клавиатурой; невольно он заметил, что волнуется — такого с ним не случалось уже давно…