Прокурор Никола

Арон Соломонович тоже эксперта начал пытать, тот хмуро сплюнул, поморщился, как от зубной боли, побежал от него, словно от чумного.

– Отчего же, любезный? – крикнул старый Арон. – Я не просто так. Я заплачу.

– Тайна следствия, – отмахнулся тот, – к следователю, к следователю все проблемы, папаша.

Так Арон Соломонович ничего толком не узнал про Левика, а следователь еще и премудрым оказался, ни в какую не согласился признавать его близким родственником, выпросил адрес старшего брата умершего, который, хотя и еврей, а на Чукотке оказался. Странное совпадение: тоже, как и Левик, всю свою жизнь с золотом связал, только Левик – на юге в ломбарде, а тот – на лютом севере инженером прииска.

Но труп взять разрешение Арону Соломоновичу выдали: приедет брат – не приедет, а хоронить кому-то надо, труп не живой – ждать не может.

Схоронил Левика Арон Соломонович честь по чести. Попечалился, как положено, даже чуть всплакнул. Левик безобидный, слушался его, старого Арона. Но не до этого уже было Арону. Страшился Арон и на улицу выходить, и дома сидеть. Страшила ужасная догадка. Следующая очередь – его!

Арон сунулся туда, сунулся сюда. Кто на его деликатные вопросы ответит? Да и стыдно их задавать. Не каждого спросишь. Вроде как и опасно. Арон бы их и не задавал, но тот человек, который был ему нужен, будто запамятовал про него, не искал, сам не появлялся, не подавал условных знаков о встрече. А без него Арон не мог ничего поделать сам. Если идти в милицию – верная крышка! Поздно Арону в его возрасте лезть на рожон. Верный срок в лагерях. А старый Арон еще должен пожить!..

Размышляя так и страдая невыносимо, Арон Соломонович нашел временное спасение – подселился к Виолетте Карловне, дряхлой старушке, бывшей учительнице еще маленького Левика, которая когда-то давала уроки музыки на пианино. Теперь сама уже не ходила, больше сидела в кресле-качалке, но Левушку помнила и на его похороны прислала соседку, которая за ней приглядывала. Двух старушек свели нужда и одиночество, втроем, с появлением Арона Соломоновича, им вместе стало теплее и даже беспечнее.

Так что, примостившись после похорон возле этих «двух живописных развалин», как про себя окрестил женщин седовласый, но вполне сохранившийся Мизонбах, слегка успокоился. Но опять ненадолго. Решив свои «болячки», он совершенно растерялся, забыл про главное, разум совсем отбило после ужасной гибели бедного Левика. Арона Соломоновича ужалила тайная мысль – его же не найдет теперь и тот, с кем он сам жаждет встречи! Кого дожидался и Левик! Но, увы, дождался другого, врага!..

От кого же тогда он теперь прячется?

Арон Соломонович даже вздрогнул от прояснения мозгов: трясся, трясся от страха, прятался, прятался и сам себя загнал в ловушку! Старый дурень!

И он нанял мальчишку со двора, где раньше проживал, чтобы дежурил и высматривал прохожих или чужаков, интересующихся им, старым евреем Ароном. Объяснил, что надо, как следить, что спрашивать. Сунул пацану рубль для начала. Огромные деньги для мальца! Сам Арон в его годы даже у Покровов[36] столько не зарабатывал! Смышленый не по годам пацан тут же попросил накинуть до трех. В месяц. Это уже целое состояние! Арон тут же вменил ему в обязанности поглядывать за его квартирой. Дорого, но куда денешься от этих молодых мошенников! Арон щелкнул рыжего «зяблика» по носу длинным тонким пальцем, и на том сошлись.

По времени Арон чуял – его уже давненько должны были разыскивать. Другое дело – у него сообщить этим людям ничего положительного не было, наоборот, только печальное и трагическое насчет Левика. Он и сам не прочь был никогда не встречаться и не искать встречи. Но с этими людьми так нельзя. Вроде с виду, конечно, интеллигентный и культурный народ, но попробуй обидь или не сдержи слова – и верный нож в спину. Как с Левиком. Но с ним, конечно, другое дело. Хотя какая разница? Смерть – о ней только в гробу и не думаешь.

«Нет, Мизонбах еще поживет, – размышлял старый Арон. – Еще рано. Виолетта Карловна вон шевелиться начала и каждое утро будто наводит на него лорнет, тревожно спрашивая: “Как там наш молодец, досточтимый Арон Соломонович? Как настроение? Как спалось?” И соперница, ее соседка Лизавета, наливая ему чаю с молоком в зеленую чашку, подкладывала, лукаво щурясь, уже три кусочка сахара, а не один, как на первых порах… Так что еще рано старого Арона списывать со счетов!..»

«Зяблик» тоже прилежно отрабатывает оттяпанные деньги, докладывает каждый вечер о всех событиях во дворе. Арон Соломонович требует от него подробностей, въедлив до мелочей. Для него каждый пустяк, каждая деталька – важный знак.

И вот «зяблик», наконец, принес весть. С ним желают встретиться.

Арон Соломонович внимательно выслушал мальчишку, проверил только ему одному памятными вопросами и впал в полное уныние и тревогу. Ему назначал встречу не тот человек, которого он знал и ждал.

Ловушка?