Прокурор по вызову

— Заснять оргию Замятина и Оласаева в «Ирбисе». Дал мне портативную видеокамеру, сказал, чтобы я предупредил, когда Замятин туда поедет, они подгонят специальную машину с оборудованием для записи телесигнала.

— Выходит, вы сделали только полдела: Оласаев в кадр не попал. Или все-таки попал, но эту пленку придержали?

— Нет, он весь вечер в бассейне пробултыхался. Но вулканщика и один Замятин устроил.

— И сколько он вам обещал?

Арбузов проигнорировал вопрос.

— Хорошо, не будем рыться в чужом кармане. Почему он не подкупил кого-нибудь из шмидтовских братков? Или уборщиц? Тем вообще было проще простого установить в оранжерее «жучок».

— Понятия не имею. Может, опасался, что они струсят и расколются? Все выложат Шмидту, а тот автоматически Оласаеву. Между прочим, мне камеру установить тоже было нечего делать. Левой ногой. Замятин с компанией постоянно шлялись из открытого бассейна в оранжерею. От бильярдной до оранжереи семь секунд бегом. Если бы этой суке Калашниковой не ударила спьяну моча в голову… Кактус ей в бассейне какого-то хрена понадобился!

При упоминании о Калашниковой Грязнов в очередной раз поморщился и в очередной раз промолчал. Вообще его мимике мог бы сейчас позавидовать любой лицедей.

— А напарник ваш был в курсе? — Турецкий продолжал гипнотизировать Арбузова, уставившись на него, как удав на кролика.

— Нет. — Арбузов тоже продолжал гнуть свою линию: делал вид, что ничего особенного не произошло. Обычный деловой разговор в дружеской обстановке.

— Хорошо, перейдем к Косых. Кто, по-вашему, его убил и зачем?

— Оласаев, больше некому. Он, как я понял, опознать Оласаева не успел? Или не смог?

— Не успел. Кому Оласаев заказал убийство? Кому-то из ваших, из «Макарова»?

— Не знаю, — Арбузов пожал плечами, — не обязательно. Возможно, для мокрых дел у него особый штат.

— Понятно. Теперь самое интересное: Хмуренко. Кому принадлежала идея его использовать, с кем вы обсуждали детали и так далее, максимально подробно.

В это время в дверь постучали. Грязнов пошел открывать и вернулся с бутылкой коньяка. Разлили.

— Ничего интересного, — ответил Арбузов, с удовольствием выпив. Коньяк действительно был стоящий, Турецкий и Грязнов тоже оценили. — Позвонил все тот же тип из «Вулкана», утром восьмого, сказал, что необходимо срочно встретиться. Встретились. Нужно связаться с Хмуренко, телефон он мне дал, договориться про встречу, обставить ее всеми необходимыми предосторожностями для большей убедительности и, не называясь разумеется, сообщить информацию о том, что Замятин снимал кино сам про себя. Ну, раз нужно, — значит, нужно, какие проблемы!

— И что Хмуренко?

— Заглотил. С ходу.

— А почему тут же не выложил в эфире?

— Побоялся, наверно. У него же никаких доказательств не было. Он от меня сразу стал требовать, чтобы я дал интервью. Но я такого задания не получал, поэтому ответил, что свяжусь с ним еще раз. Доложил вулканисту. Он сказал, что все хорошо и что интервью нужно согласовать. В следующий раз позвонил четырнадцатого. Передал инструкции: как представиться и что говорить. Интервью вы видели. С Хмуренко все, собственно.

— Этого вулканиста нужно срочно найти! — Турецкий рывком поднялся из кресла. — С Калашниковой разберемся потом. Поехали!

— Не надо никуда ехать, садитесь, — махнул рукой Арбузов, — я вчера сел ему на хвост. Уже несколько раз пытался, но он сильно прыткий, все время уходил. В 23.15 он подъехал к дому. Нежинская, 2. Возле подъезда в его машину выстрелили из гранатомета.

— Ты стрелявшего рассмотрел?! — наконец вмешался в разговор Грязнов.

— Нет. Там темень хоть глаз выколи. Видел, что стрелял мужик. Преследовать его я не стал: ствола при себе не было. Машину не разглядел, даже марку.

— Телефон давай! — Грязнов набрал номер и затребовал вчерашнюю сводку по городу. — Глухо, — сообщил он, выслушав доклад дежурного, — свидетелей нет. Гранатомет брошен на месте преступления. Убитый — Максимов Юрий Кондратьевич, действительно сотрудник охранного агентства «Вулкан». Но на работе уже почти месяц не появлялся — был в отпуске. Короче, стопроцентный висяк.

— Раз такое дело, — сказал Турецкий, нехотя усаживаясь обратно в кресло, — давайте разберемся во всем до конца.