Прокурор по вызову

— Мы вот по какому вопросу, Ростислав Всеволодович, — начал Турецкий монотонно и официально, видя, что Грязнов не торопится взять разговор в свои руки. — Я должен арестовать вас по обвинению в убийстве Калашниковой Светланы Парамоновны третьего апреля сего года в городе Воскресенске Московской области… — Арбузов слушал абсолютно спокойно, а Грязнов по-прежнему угрюмо молчал, — …поэтому налейте еще по пятьдесят граммов, — закончил свою мысль Турецкий.

Выпили. Грязнов не грохнул рюмку об стол и не сказал ничего.

— Но, — продолжил Турецкий, выразительно взглянув на Грязнова, — как говорил старина Мюллер, все было бы просто и неинтересно, если бы не! — Грязнов таки бухнул ладонью об стол так, что подпрыгнула бутылка и рюмки скатились на ковер. Но промолчал. — Если бы не было телеинтервью с Хмуренко.

— Кофе готов, — спохватился Арбузов и убежал на кухню. — Нельзя ли в двух словах, — поинтересовался он, возвратившись с подносом, — на чем строятся ваши обвинения?

— На показаниях Русланы Лагуш о том, что Калашникова вас шантажировала, и на опознании вас свидетелями в Воскресенске. Они видели, как вы под видом электромонтера вошли в дом, с крыши которого была застрелена Калашникова. Если в двух словах.

— Но вы же понимаете, что это, по большому счету, туфта, Александр Борисович? — Турецкий попытался возразить, но Арбузов, энергично выставил вперед ладонь: — Секундочку! Дайте мне договорить! Я же не сказал, что собираюсь идти в несознанку. Но тем не менее вы должны признать, что обвиняете меня, основываясь на показаниях проститутки, которым грош цена и от которых она откажется, стоит ее только об этом как следует попросить. А воскресенцы, если им предъявить пять небритых мужиков моего возраста, роста и комплекции, ни в жизнь меня не опознают. То есть у вас против меня фактически ничего нет. Но, несмотря на это, я согласен признать свою вину. При определенных условиях. Если вас такая постановка вопроса устраивает, у нас есть предмет для обсуждения.

— Эх, Ростислав! — вздохнул Грязнов и налил себе коньяку.

— Устраивает, — кивнул Арбузову Турецкий, уже не обращая на Грязнова внимания. Он откинулся в кресле поудобнее, сцепил руки и впился в Арбузова взглядом. Арбузов продолжал вести себя как ни в чем не бывало. — Вы рассказываете все, что меня интересует, а я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы дожили до суда, и вообще, прожили как можно дольше. Вас ведь эта в проблема в первую очередь беспокоит?

— Беспокоит. Не то слово! — хмыкнул Арбузов.

— Тогда давайте по порядку: кто приказал вам заснять сексуальные подвиги Замятина, кто был с Замятиным тридцатого марта в «Ирбисе», кто убил свидетеля Косых, который видел в бинокль все, что происходило в бассейне, зачем вы подсунули дезинформацию Хмуренко и чего вы в настоящий момент опасаетесь больше, чем обвинения в предумышленном убийстве? А также имеющие отношение к делу моменты, которые я не упомянул. Кроме убийства Калашниковой, о нем поговорим отдельно.

— Кино про Замятина мне заказал человек Сосновского.

— Откуда вы знаете, что это был человек Сосновского? — моментально переспросил Турецкий. — Он так и представился?

— Нет, он вообще никак не представлялся. Но я видел его раньше, он работает, точнее, на тот момент работал в «Вулкане», то есть на Сосновского. А наш «Макаров» трудился на Оласаева. Всей предыстории я не знаю: меня, как вы понимаете, в глобальные задачи никто не посвящал. Насколько я понимаю, Замятин с Мурадом Оласаевым связан давно, они чуть ли не друзья детства. Генпрокурором он стал с подачи Сосновского, а потом, когда уселся крепко, завел или возобновил приятельские отношения с Ильичевым. А Ильичев с Сосновским, как кошка с собакой. Соответственно у Сосновского с Замятиным дружба пошла врозь, Сосновский начал под него копать через «Вулкан». А Оласаев стал собирать компромат на Сосновского и на «Вулкан» с нашей помощью. Подробностей я, к вашему сожалению, сообщить не могу — меня с полгода как задвинули на черную работу с мелким клиентом. Какая-то сволочь на меня настучала, и мне перестали доверять.

— С мелким клиентом! — Турецкий фыркнул недовольно и потянулся к буфету за новой рюмкой. — А как же Замятин? Он тоже мелкий клиент?!

— А что «Замятин»?! В «Ирбис» его свозить?! Все равно что к Оласаеву на дачу. Это на самом деле утонченное издевательство.

— Так. Значит, «Ирбис» принадлежит Оласаеву, равно как и «Макаров». — Турецкий нацедил себе в рюмку остатки и с сожалением посмотрел на пустую бутылку. — Которому из двух, кстати?

— А хрен их поймешь! С Замятиным на пару отдыхал Мурад. — Арбузов убрал пустую бутылку со стола. — Надо еще за одной сходить… — Он взглянул на Грязнова и достал с полки деньги: — Пошли кого-нибудь из своих.

Возникла заминка, и Турецкому пришлось вмешаться:

— Давай, Слава, организуй. Итак, Ростислав, что именно попросил вас сделать человек из «Вулкана»?