Прокурор по вызову

— Я могу показать вам Женеву, но с гораздо большим удовольствием покажу Лозанну. Женеву терпеть не могу, если честно. Женевцы мнят о себе бог знает что, и, главное, иностранцы первым делом ломятся сюда. Можно подумать, наша страна начинается Женевой и Женевой заканчивается. Вы хотите сперва заехать в гостиницу, а потом в местную прокуратуру или наоборот?

— Огласите, пожалуйста, программу моего пребывания, тогда решим.

— Подозрительные счета, о которых говорил господин Замятин, размещены в трех банках здесь, в Женеве. Мы провели предварительное разбирательство и можем ознакомить вас с некоторыми материалами. Но мы предполагали, что вы захотите допросить некоторых свидетелей лично, господин Турецкий. Только я умоляю вас, не всех поголовно! Тогда нам придется застрять здесь на месяц. Вы можете себе представить, что значит торчать в Женеве целый месяц?! И вы до сих пор не сказали, куда мы едем вначале.

— А мы остановимся в одном отеле?

— Да. Я имею указание лично от госпожи генерального прокурора повсюду вас сопровождать. Так куда мы едем?

— Все равно.

— Тогда, с вашего позволения, мы сегодня вообще не поедем в прокуратуру. Я изложу вам основные результаты за ужином. Вы предпочитаете ужинать в отеле или желаете совершить вылазку в город?

— Вылазку. А результаты лучше изложите сейчас — я не хочу вас утомлять прогулкой по Женеве.

— Но госпожа генеральный прокурор…

— Не беспокойтесь, я хорошо ориентируюсь. — Увидев, что господин Бурбаки обиделся, Турецкий тут же добавил: — В Лозанне я обязательно попрошу вас быть моим гидом.

— Самое интересное, на мой взгляд, — тут же оттаял Бурбаки, — дело о хищении вашим хакером примерно двух миллионов долларов из Кредитного банка. У нас много о нем писали. У вас, я думаю, тоже. У нас им сразу занялась Генпрокуратура в сотрудничестве с вашей, еще при господине Замятине, до его временного отстранения. Вы работали по этому делу?

— Нет. — Бурбаки удивился, и Турецкий счел нужным пояснить: — Я работаю по делу самого Замятина. Поэтому мне поручили расследовать также обвинения Замятина в адрес кремлевских чиновников, высказанные им в Думе.

— Как же вы в одиночку можете возглавлять сразу два таких огромных дела?! — несказанно изумился Бурбаки.

Турецкий хотел его поправить, что он не возглавляет расследования, а непосредственно их ведет, но передумал. Все равно не поверит, а так звучит солиднее.

— Понимаете, господин Бурбаки, это очень надежный и притом недоказуемый способ давления на следствие со стороны моего руководства. Если в определенный момент мне захотят перекрыть кислород, то подсунут гору материала, требующего проверки, и не выделят людей. И в одиночку я просто захлебнусь в нем.

Бурбаки несколько раз открывал и закрывал рот, не зная, о чем полюбопытствовать в первую очередь и наконец спросил:

— И каковы ваши успехи на сегодняшний день?

— Переменные.

— Понятно. Так вы знакомились с материалами по хищению из Кредитного банка?

— В самых общих чертах.

— Пока истинных владельцев счета установить не удалось. Ясно только, что через него отмывали деньги. Мы поспорили с коллегами: разделились на две группы. Одни настаивают, что это деньги одного из ваших мафиози — «авторитетов», а другие — что Центробанка. У вас в Центральном банке якобы разворовывают кредит МВФ. Я, лично, за мафию. А господин Замятин утверждает, что это деньги вашего президента или управляющего делами его администрации.

— Еще мнения есть? — поинтересовался Турецкий с некоторой долей иронии, но Бурбаки ее не уловил, — возможно, из-за неидеального английского произношения собеседника.

— Да! Я просмотрел сводку сообщений информационных агентств, пока ждал вас в аэропорту. Господин Сосновский в своем интервью заявил, что это деньги коммунистов, а господин Ильичев — что господина Сосновского. Оба утверждают, что у них есть доказательства. Очень интересно! Один из них наверняка беззастенчиво лжет.

— Оба, — уверенно сказал Турецкий.

Бурбаки неожиданно заложил крутой вираж:

— Прошу прощения. Я передумал: все-таки надо заехать в офис. Вам до завтрашнего утра следует войти в курс.

Турецкий. 13 апреля. 12.40

Отсыпаясь после ночного бдения над документами, он проснулся за полдень.

Бурбаки уже не было в его номере. Он оставил у портье записку, в которой извинялся четыре раза за непредвиденные обстоятельства, которые заставляют его «бросить дорогого коллегу», и рекомендовал сегодня съездить на экскурсию.

Гладко выбритый, Турецкий спустился в холл гостиницы и прошел к стойке проката автомобилей.

— Доброе утро, — приветствовал его клерк на швейцарском немецком.

— Привет, — ответил Турецкий по-английски. — Могу я нанять автомобиль?

— Да, сэр, конечно. На какой срок вам требуется машина?

«Хороший вопрос. На час? На день? А может быть, на месяц или два?»

— Точно не знаю.

— Будьте любезны, заполните вот эти бумаги.

Турецкий расплатился за машину наличными. Сперва озадаченное лицо клерка мигом приняло добродушно-услужливое выражение.