Прокурор

— Верно, но это дела не меняет. Главное, нам надо точно знать: в момент, когда машина падала в обрыв, ее вел Зубцов или она была неуправляема? Тогда прояснится, с чем мы имеем дело — с несчастным случаем или преднамеренным убийством.

Коршунов развел руками:

— А как это узнать?

Он вдруг застыл, забыв опустить руки и уставившись каким-то отрешенным взглядом в окно. По выражению Гранской, «сделал стойку».

— Осенило? — спросила она, подождав некоторое время.

— Постойте, постойте, Инга Казимировна, — улыбнулся старший лейтенант. — Помните одежду Зубцова?

— В гараже?

— Да. Сверток, который дали его матери из морга?

— Помню, конечно…

— Мы никак не можем это использовать? — взволнованно спросил инспектор ОБХСС.

Инге Казимировне передалось его возбуждение:

— Что вы имеете в виду?

— Когда какой-то предмет ударяется о другой, на поверхности этого предмета… — начал объяснять Юрий Александрович.

Но Гранская его уже отлично поняла.

— Остаются частицы, — закончила она. — А в данном случае микрочастицы… Ну что ж, Юрий Александрович, это идея. И неплохая. Кстати, я подумала, что помимо химиков и медики могут внести свой вклад…

…Через час, заехав за Хлюстовой, они были в Госавтоинспекции.

Подойдя к разбитой машине Зубцова, Инга Казимировна обратилась к судмедэксперту:

— Мария Алексеевна, вот какую задачу хочу поставить перед вами. Можете ли вы по характеру повреждений на теле человека узнать, где он находился в момент аварии — за рулем или рядом с шофером?

— Я вас поняла, — кивнула Хлюстова. — Конечно, повреждения будут разные. Если человек сидит за баранкой, обычно прежде всего страдает грудная клетка. Самая характерная травма! У пассажиров совсем другие ранения…

…Гранская вынесла постановление об эксгумации и повторном исследовании трупа.

Назначила она и химическую экспертизу. У матери погибшего была изъята одежда, в которой находился сын в момент аварии.

Химики должны были дать ответ: какие микрочастицы въелись в замшевую куртку? С баранки рулевого управления или с панели перед правым передним сиденьем?

* * *

Измайлову позвонил Авдеев. Из Рдянска.

— Хочу завтра подъехать к вам в Зорянск, — сказал он после обмена приветствиями. — Узнай, пожалуйста, может нас принять Железнов?

Егор Исаевич Железнов был первым секретарем горкома партии.

— Хорошо, Владимир Харитонович. А по какому вопросу?

— Ермакова Геннадия Сергеевича знаете? Из Лосиноглебска?

— А как же! Соседи…

— Намечаем его к вам заместителем. Надеюсь, ты не против?

Ермаков работал помощником прокурора Лосиноглебского района. Ему было лет тридцать с небольшим. С виду — энергичный. Вот и все, что Захар Петрович знал о нем.

Измайлов позвонил Железнову. Тот согласился с ними встретиться в любое время. Что Захар Петрович и сообщил по телефону старшему помощнику облпрокурора.

Авдеев приехал на следующий день утренним поездом. И они сразу отправились к Железнову — первому секретарю горкома партии.

Выслушав соображения руководства областной прокуратуры по поводу кандидатуры Ермакова, первый секретарь спросил Владимира Харитоновича:

— А что, из наших некого выдвинуть?

— Захар Петрович не вырастил, — полушутливо ответил Авдеев.

Возражений со стороны Железнова не последовало.

В прокуратуру Измайлов и Авдеев пошли пешком — десять минут ходу. Захар Петрович все ждал, что Владимир Харитонович заговорит о его, измайловском, деле, но помпрокурора области этот вопрос почему-то обходил.

— Ну что там с Белоусами? — не выдержал Измайлов.

— Неважно, — сказал Авдеев.

И рассказал, что супруг Марины подал на развод.

— Когда суд? — спросил Захар Петрович.

Вместо ответа кадровик развел руками. Уже подходя к зданию прокуратуры, Авдеев поинтересовался:

— Кстати, ты не встречался с Мариной Антоновной после скандала?

— Зачем? — удивился Захар Петрович.

Видя, что Измайлов его не понял, Владимир Харитонович сказал:

— Понимаешь, никак не могу с ней поговорить. Уехала к дочери и до сих пор не вернулась…

Авдеев хотел разъяснить что-то, но, видимо, передумал. Больше об этом не было сказано ни слова.

Вопреки обычаю Владимир Харитонович уехал в тот же день. Когда Измайлов пришел домой с работы, жена встретила его вопросом: где Авдеев? Зная, что в командировке в Зорянске тот непременно вечером обедает у них, она сбегала на рынок, купила кролика, до которого Владимир Харитонович был большой охотник.

Захар Петрович стал уверять, что Авдеев хотел бы уехать завтра, но не мог — срочные дела в Рдянске. Передавал Галине привет.

Все это Измайлов, естественно, выдумал. И от этой, пусть маленькой, но лжи, ему весь вечер было не по себе. И вообще приезд помощника облпрокурора, а главное, известие о том, какой шаг предпринял Белоус, всколыхнули гнетущую волну в его душе. Захар Петрович еле дождался, когда домашние лягут спать, и засел на кухне над своими скульптурами — это занятие обычно снимало нервное напряжение, заставляло забыть о всех треволнениях.