Прокурорская крыша

Подполковнику о чем-то прошептали на ухо. Гаевой кивнул и боком снова двинул ко входу. Потихоньку. Незаметно. Вроде как и не собирается идти наверх и смотреть. Ступил на крыльцо и тут понял, что не ускользнуть ему от Лушникова. Промолчал. Стал подниматься, соображая: увидит, кто там лежит, и брякнется сверху.

Поднялись. На колокольне тянет ветром. Стоят оперативники. На видео снимают. Подошел Голещихин. Взял Александра Сергеевича под локоть и произнес:

– Нельзя вам туда…

Лушников понимающе кивнул. Скользнул взглядом в проем и стал спускаться. Зря только поднимался.

Примерно через час, после того как в присутствии понятых был составлен протокол осмотра, труп снайпера с трудом перетащили к колокольне. Затем, обернув куском брезента, спустили вниз. Положили у входа на траву. Брезент с лица слетел. На лице так и застыло выражение проворства. Филькина по-прежнему куда-то стремилась.

Лушников наконец увидел ее. Тамара Борисовна. Бывший летчик-истребитель качал головой. Никогда не думал встретить ее именно здесь. Кого угодно, но только не ее. Четко исполнял просьбу сына – ходил и распускал слух, что собирается ехать ловить сома. Надеялся увидеть кого угодно, но даже краем сознания не думал, что клюнет такая рыба.

– Странно, – бормотал он. – Снайперская винтовка. Маска с прорезью. Откуда у нее все это? Веревка… Это же надо уметь. А ведь она слабая женщина…

Ад кромешный на сердце. Александр Сергеевич отошел. Вынул сотовый телефон и стал звонить в скорую помощь.

– Куда был доставлен Лушников?… Отец беспокоит.

Ему ответили. В ЦГБ. В хирургическое отделение.

Сергеич набрал номер. Ждал, пока трубку не взяли.

– Больной жив, – ответили ему. – Операция продолжается. Все зависит от его выносливости. Утром понадобится кровь… Для переливания…

Гаевой стоял рядом и слышал разговор.

– Соберем утром отдел, – тихо произнес. – Думаю, найдется сходная группа… Вашу дачу тоже придется осматривать, Александр Сергеевич. Требование закона…

Лушников не возражал. Понятное для него это дело. Тем более что там до сих пор лужа крови и стреляные гильзы валяются.

– Эх, Тамара! – Он вновь мотнул головой. – Выходит, ты у нас не только сестра медицинская, но и снайпер. Кто же ты на самом деле? Может, ты…

Он не закончил. В груди у него вздрогнуло, губы искривились, и глаза заблестели.

Гаевой обнял его одной рукой и повел к своей машине.

– Брось, Сергеич. Я говорил с хирургом – обещали принять все меры… Важные органы не задеты.

– Ничего… Ничего… – бормотал летчик. – Сейчас пройдет. Вот она, жизнь, подполковник… Прямо сплошная казнь… Что же вы дальше намерены делать, Алексей Иванович?

Подполковник открыл заднюю дверцу машины.

– Поднимем архивы, – ответил. – Проверим по месту работы. Есть ряд вопросов, которые нужно срочно решить…

Дождался, когда Сергеич сядет к нему. Закрыл дверь и вновь отошел, оставив того одного. Лушников откинулся на спинку сиденья, вытянул ноги. Хоть бы ночь скорее проходила.

«Нашла, что искала…» – вдруг подумал отстраненно.

Он хорошо помнил последнюю встречу. Тамара сверкнула глазами, услышав о его планах. Тогда он не придал значения этому блеску. Теперь понятно, отчего так сияли глаза. Узы крови ее не связывают. При случае и она может удрать штуку. Она была абсолютно уверена, что случай наступил – сына черт в командировку унес. Пока этот ушами хлопает, она и сделает.

Ум за разум заходит.

Со старика взять больше нечего, кроме его недвижимости. Это единственное, которое на что-то годится.

Вновь покосился в сторону скорбного свертка на траве. Не напрасно сын говорил – филигранная работа требуется, чтобы такую мразь изловить. Кто же мог предвидеть, что все так и случится. Установил лишь то, что отца поили наркотическим веществом «Тавазепам». Вызывает потерю памяти, беспокойство, паранойю. А ведь Сергеич так верил ей. Одному ему известно, как…

Глава 23

К оперативникам в «Овальный кабинет» временами заходили сотрудники. Казанцева отвечала одно и то же. Ранен. Лежит в реанимации. Для переливания требуется кровь.

Сама рано утром ездила в ЦГБ и сдала там свою норму, так как группа крови оказалась одинаковой. Хотела навестить Николая, но ей не позволили. Какие могут быть свидания, когда человек ничего не соображает – пластом лежит.

Казанцев Володя тоже лежал, когда потерял ногу.

Коллеги интересовались результатом полицейской операции, качали головами и снова уходили. Не верилось, что стрелком оказалась обычная женщина.

– Где же она винтовку взяла?! – говорили одни.

– Разве ж это теперь проблема, – отвечали другие. – Может, у нее мужик воевал и прихватил с собой.

– И что теперь делать? – спрашивали третьи. – Неужели же так и оставить? Наверняка у нее есть сообщники. Смотрят со стороны и радуются.

– Да уж точно не горюют…