Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко

Только 21 ноября 1953 года старший следователь следственной части по особо важным делам МВД подполковник Новиков вынес постановление о прекращении дела и освобождении Шейнина из-под стражи. Постановление было утверждено министром внутренних дел Кругловым.

После того как Шейнин был выпущен из тюрьмы, он по какому-то делу зашел в Верховный суд. Волин, тогдашний его председатель, рассказывал авторам, что, увидев его в коридоре, пригласил к себе в кабинет. Состоялся такой диалог: «Ну что, тебе там крепко досталось?» — «Да нет, — отвечал Шейнин, — меня не били». — «Мне сказали, что ты признался уже в машине, по дороге в МГБ». — «Нет, это было не так». — «Но ты же признавался?» — настаивал Волин. «Я действительно что-то такое признавал, я боялся избиения», — уклончиво ответил Шейнин.

В последние годы своей жизни Лев Шейнин работал заместителем главного редактора журнала «Знамя», а затем редактором на киностудии Мосфильм.

Глава шестая «Известен по своим выступлениям»

В декабре 1937 года состоялись выборы в Верховный совет СССР, а 12 января 1938 года открылась его 1-я сессия. В последний день сессии А. Я. Вышинский был назначен прокурором Союза сроком на семь лет (по новой Конституции). От имени Совета Старейшин Совета Союза и Совета Национальностей его кандидатуру представил депутат Г. И. Петровский. В своей речи он сказал, что Вышинский всем «известен по своим выступлениям на судебных процессах против врагов народа, разоблаченных нашими славными органами Наркомвнудела под руководством Николая Ивановича Ежова».

21—22 мая 1938 года в Москве прошло очередное Всесоюзное совещание прокуроров. Доклад, как всегда, сделал Вышинский. Лейтмотивом его выступления был вопрос о перестройке работы органов прокуратуры в соответствии с требованиями новой Конституции СССР, хотя перестройку он понимал весьма своеобразно, что наглядно показывает даже такой небольшой отрывок из доклада. «Едва ли найдется хоть один честный работник в системе прокуратуры, который не сознавал бы со всей очевидностью этой жгучей потребности — перестроить всю систему нашей работы, — сказал он. — Нет ни одного честного прокурорского работника, который не ощущал бы в самой резкой форме необходимости окончательно добить, я бы сказал, затесавшихся в наши ряды врагов, вырвать с корнем изменников и предателей, которые, к сожалению, оказались и в среде прокурорских работников. Пересмотреть отношение к работе каждого из наших работников, даже в том случае, если он не поколебал к себе политического доверия, пересмотреть, следовательно, всю систему нашей работы, всю методику нашей работы для того, чтобы с обновленными уже в значительной степени кадрами взяться по-настоящему, по-большевистски за решение задач, которые с такой остротой, силой и требовательностью стоят перед нами, — вот в чем заключается смысл и сущность перестройки нашей работы».

В докладе Вышинский много внимания уделил общему надзору прокуратуры, следствию, подготовке прокурорско-следственных кадров. Говоря о «вредительстве» в области права, не преминул пнуть уже поверженного (арестованного) Крыленко, который «проводил», по его словам, в своих статьях и книгах «вредительские взгляды и мыслишки». Происходивший в стране разгул репрессий в отношении простых людей Вышинский пытался изобразить как происки пробравшихся в органы «враждебных элементов», которые «преступной работой» подрывали авторитет «советского правопорядка». С этой целью он привел ряд действительно вопиющих случаев нарушения законности и необоснованного возбуждения уголовных дел.

В развернувшихся прениях выступили многие прокуроры союзных республик: Белорусской — Новик, Украинской — Яченин, РСФСР — Панкратьев, Азербайджанской — Али-Гусейнов, Грузинской — Талахадзе, а также прокуроры автономных республик, краев и областей, руководители центрального аппарата Прокуратуры СССР, других органов, в частности прокурор Бурят-Монгольской АССР Феофилактов, начальник следственного отдела Шейнин, председатель Верховного суда СССР Голяков.

На совещании Вышинский вел себя уверенно, напористо и даже грубо. Он обрывал прокуроров на полуслове, делал замечания, иронизировал. Когда слово для выступления было предоставлено прокурору Омской области Бусоргину, тот начал рассказывать о состоянии надзорной работы в прокуратуре, ничего не сказав о нарушениях законности, выявленных в прокуратуре, за что и был снят его заместитель. Через несколько минут Вышинский резко оборвал его. Произошел следующий диалог.

«Вышинский. Мы предъявили вам тягчайшее обвинение. Эти безобразия делались при вас или без вас? Дайте оценку своим действиям.

Бусоргин. Ряд дел относится непосредственно к моей работе. Я допустил грубейшую политическую ошибку тем, что по ряду дел не проверял поступавшие материалы.

Вышинский. А почему не проверяли?

Бусоргин. Я остался один.

Вышинский. Как один? Сколько у вас в аппарате людей?

Бусоргин. Тогда было двенадцать помощников.