Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II

Апогей такого подчинения наступил с переездом Николая II в ставку в августе 1915 года, и разлад в управлении государством стал приобретать все более зримые и угрожающие формы (Кригер-Войновский Э. Б. Записки инженера. М.: Русский путь, 1999. С. 55). Истеричная императрица под духовным наставничеством «божьего человека» фактически стала управлять страной, смещая и назначая по совету «Друга» министров и прочих высших чиновников. «Рекомендации от старца открывали все двери в Петрограде», – вспоминает начальник канцелярии министра двора генерал Мосолов (Мэсси… С. 290). Начался роковой для династии и России период «министерской чехарды» – с сентября 1915 года до отречения Николая II в марте 1917 года. За этот период сменилось четыре премьера, пять министров внутренних дел, четыре министра сельского хозяйства, три военных министра. Распутин через Александру Федоровну проталкивал на высшие должности людей, втершихся к нему в доверие, людей беспринципных, алчных и безответственных, людей случайных и совершенно недостойных управлять определенными сферами государственной жизни. Одни министры ездили в ставку, другие к «маме» в Царское Село, где верховодил «Друг» Распутин (Генерал Мосолов А. А. При дворе последнего императора. СПб.: Наука, С.-Петерб. отделение, 1992. С. 88). И вся ответственность за подобную кадровую карусель полностью ложится на Николая II, доверившегося супруге (а верил он только ей одной!) и их «Другу». Как известно со слов его ближайшего окружения, ни он, ни царица, ни тем более их «Друг» в людях не разбирались. Еще менее вся эта «святая троица» разбиралась в вопросах государственного управления, закономерностях общественных процессов.

При первых известиях о беспорядках в столице в конце февраля 1917 года Николай II смалодушничал, бросил все – ставку, армию – и помчался к семье. Она ему была дороже династии и России. А ведь останься там, мог бы повелеть надежным частям очистить столицу от дезертиров и пр. В этом поступке сказалась абсолютная никудышность Николая II как повелителя, монарха, государственного деятеля. Ведь ни малейших шагов не предпринял для выправления положения. Повел себя как обыкновенный дезертир. Явил себя абсолютно растерявшимся, деморализованным обывателем. Вроде бы события 1905–1907 годов должны были научить, дать определенные навыки поведения в условиях обострения социальной ситуации. Тем более беспорядки-то возникли только в столице, на периферии империи, остальная Россия безмолвствовала. Этот факт свидетельствует, что Николай II никогда после событий 1905–1907 годов не задумывался о возможности их повторения и предварительной подготовке власти к такому повороту событий. Не думали об этом и его бездарные министры – выдвиженцы царицы и Распутина.

После убийства Распутина Николай II 19 декабря 1916 года прибыл в Петроград, где и находился по 22 февраля 1917 года. В эти кризисные для династии и России два месяца столицу лихорадило от недостатка топлива и хлеба, хотя и того и другого в стране было предостаточно. Необходимо было только продумать организацию их доставки, но этим толком никто не занимался. Министры, ответственные за решение данных проблем, зная о кисельном характере Николая II и о своей бесконтрольности с его стороны, смело заверяли императора о разрешении данных проблем, хотя действенных мер, способных переломить кризисную ситуацию, не принимали в силу своей организационной беспомощности. Проблемы с топливом и продовольствием нарастали, вызывая волнения среди населения. Об угрожающем положении в столице в январе – феврале царю докладывали и его ближайшие родственники, и думское руководство в лице председателя Думы Родзянко, и тайный советник императора Клопов. На последнем стоит остановиться более подробно.