Пролетарское воображение. Личность, модерность, сакральное в России, 1910–1925

Суриковский кружок, имевший большое влияние на писателей из народа, в советское время подвергался серьезной критике за «идеологическую слабость», за тенденцию к «пасторальному романтизму» в публикациях, за пестование «культа меланхолии». Подобные «непролетарские» настроения списывали на то, что главную роль в кружке играли писатели крестьянского происхождения, чья трудовая биография была связана не с промышленным производством, а с розничной торговлей. Однако подобное мировоззрение было распространено и среди тех, кто родился в городе и работал на фабрике. Таким образом, если приложить идеологическую мерку, которой марксисты начали пользоваться еще до революции 1917 года, к Суриковскому кружку, то он не выдерживает проверки на пролетарскую сущность. В 1915 году кружковцы заявили, что их цель – объединение «писателей из народа» с более широкими кругами «интеллигенции из народа»: «быть другом интеллигента-народника, сознательного крестьянина, фабричного рабочего, учителя, торгового служащего и всех людей, сочувствующих возрождению народной интеллигенции»[64]. Руководители Суриковского кружка разделяли марксистскую мечту об обществе, в котором сотрутся различия между классами и даже между полами, однако полагали, что этот счастливый мир родится не из классовой борьбы, а из признания всех людей членами единой семьи человечества[65]. Как ни называй эту разновидность социализма, замешанного на благородстве и нравственном идеализме, – народнической, социал-демократической или даже либеральной – и подобные ярлыки, кстати, имели огромное значение для большевиков, особенно после 1917 года, – очевидно, что подобный настрой, окрашенный меланхолией, столь характерной для поэтов-суриковцев, находил отклик у многих рабочих писателей, включая тех, которые причисляли себя к марксистам и большевикам[66].

Годы 1907–1916 отмечены значительной активизацией самодеятельности среди писателей из низов, а также расширением состава участников. Если зачинатели первых кружков были по большей части приказчиками или ремесленниками, то теперь среди кружковцев увеличивается число фабричных рабочих, участники сильно различаются по жизненному и профессиональному опыту. Кружки возникали во множестве, и, видимо, далеко не все они оставили след в истории (если участникам не удалось опубликоваться в сборнике либо журнале или прославиться настолько, чтобы удостоиться последующих упоминаний). Кружки самообразования рабочих писателей создавались в Москве, Санкт-Петербурге и некоторых провинциальных городах. Наиболее известен кружок, организованный в 1912 году в Петербурге рабочими, которые учились при народном доме графини Паниной, поскольку из этого кружка вышло большое число замечательных рабочих авторов. Члены кружка собирались по воскресеньям, днем или вечером, на несколько часов, слушали доклады, посвященные известным современным писателям, читали и обсуждали их произведения. Говорили и о том, что необходима такая литература, которую создают сами рабочие. Чтобы удовлетворить потребность в такой литературе, они выпустили несколько рукописных журналов с собственными произведениями. В 1913 году члены кружка, назвав себя «Трудовая семья», напечатали в Москве сборник под названием «Наши песни. Сборник стихотворений: поэты-рабочие». Он был немедленно запрещен и конфискован полицией из-за идеологического уклона. Второй том появился в 1914 году. Примечательно, что эти писатели в явном виде дали себе новую автохарактеристику: именно как «рабочих писателей», в отличие от «писателей из народа» или «писателей-самоучек». В предисловии к первому тому они заявляли, что подобное звание составляет предмет их гордости, отличая от тех интеллигентов, которые берутся говорить от имени рабочих. Они утверждали, что есть такая правда о жизни рабочего класса, которую никто не может высказать, пока «сами рабочие не напишут о себе» [Наши песни 1913, 1:5]. В названии «наши песни» определение «наши» носило принципиальный характер[67].