Пролог

- Что? – переспросил он Старейшину сапфировой стаи. – Почему меня?

Фреймос снисходительно улыбнулся, а Аригос часто-часто заморгал, как самый обычный смертный. Терпеливый Старейшина сапфирового рода в облике высшего эльфа не сводил с молодого дракона немигающего взгляда. Пожалуй, это будет сложнее, чем ему казалось в самом начале. 

- Королева желает видеть именно тебя в роли Аспекта Магии. Это большая честь, Аригос. Ты не можешь отказаться. 

В жизни Аригоса существовала лишь одна королева – отвергнувшая его красавица Тиригоса, и он не сразу осознал, что Фреймос говорит об Алекстразе. 

- Но почему меня?

Наследник Малигоса пытался вспомнить, где и в чем успел проявить себя, что так запомнился Королеве. После того, как в Киражскую войну, его геройство обернулось долгим пленом, единственного, чего хотел Аригос, быть как можно дальше от всего, что сопряжено с опасностью. Кипучая жизнедеятельность его отца, передавшаяся ему по наследству, охладела в долгие годы киражского заключения, а бездействие и покорность пленителям навсегда изменили его характер. 

Века минули прежде, чем Аригос только начал приходить в себя после плена, но к тому времени уже говорили о безумии Малигоса. Вместе с другими синими драконами, которые не поддерживали кровопролитные начинания Аспекта Магии, Аригос покинул Нексус не задолго до прибытия Алекстразы во главе красной стаи. Аригос не мог вспомнить виделся ли он с Королевой уже после гибели отца, эти дни прошли для него как в тумане. И даже, если Алекстраза встречалась с ним, то проявить и показать качества, достойные лидера, в эти дни он точно не мог. 

Аригос снова покачал головой, и Фреймос готов был разорвать его на части за очередное тихое: «Почему меня?». 

- Через три лунных облика, - собрав всю волю в кулак, увещевал его глава сапфирового рода, - ты предстанешь перед Старейшинами. Это формальная церемония, Аригос. Уже сейчас они согласны с твоей кандидатурой, но мы должны чтить традиции. Итак, перед тем, как одобрить твою кандидатуру, они спросят, что ты, как новый Лидер Синей стаи, желаешь больше всего? 

Еще минуту назад Аригос готов был провалиться сквозь землю от одной только мысли о Лидерстве, а теперь он уже и мыслить должен, как Лидер, проявлять заботу о собственной стае, думать о будущем, обо всех, кроме себя. 

- Аригос? 

- Да? 

- Чего ты желаешь, как Лидер стаи? – допытывался Фреймос. – Если ты не готов отвечать сейчас, то я настоятельно советую подумать. Если даже потом тебе ничего не придет на ум, то я, конечно, помогу тебе. Аригос, ты слышишь меня?

И вот уже дважды с тех пор луна меняла облик. Аригос держался, как можно дальше от Нексуса и избегал не только Фреймоса, но и всех Старейшин. Как провинившийся ребенок, Аригос надеялся, что, если он не будет попадаться им на глаза, то они и вовсе забудут о нем. Надеялся, что вот-вот, на днях, они поймут, что не стоит передавать власть тому, кто весь остаток жизни стремился провести в тени. 

Никем незамеченный, он покидал Нексус на рассвете, слонялся по Борейской тундре, позволяя ледяным порывам нести его крепкое тело. Там, где чахлые, подмороженные кустарники оживали вблизи теплых гейзеров, молодой сапфировый дракон делал круг и летел к занесенным снегом берегам Великого Моря. Тенью он проносился над притихшими, полупустыми крепостями смертных, которые они строили, пытаясь обжить этот суровый край во время войны с Королем Мертвых. Теперь солдаты покинули Борейские холмы, где вечная мерзлота плотным кольцом окружала застывшие краски осени. Отвоеванные у гигантских пауков земли постепенно вновь покрывались плотным слоем паутины. Не те земли Азерота назвали Пустошью… 

И до этого не отличавшийся словоохотливостью, теперь в обществе других драконов Аригос и вовсе притих. Многим же со стороны казалось, что молодой сапфировый дракон времени даром не теряет, чем-то постоянно занят, куда-то летает, на месте не сидит. Наверное, он уже занимается делами Стаи?

Молодой сапфировый дракон с трепетом ждал, когда завитушка луны вовсе исчезнет с небосвода, и времени на раздумья больше не останется. «Что я желаю, как Лидер стаи?», - твердил он сам себе, но ничего не отзывалось, кроме клубка холодного страха в необъятном драконьем желудке. Лишь завидев его фигуру в небе, улепетывали в спасительные норы суслики, неслись во всю прыть в укрытие молодые олени, а сам Аригос, расправив сапфировые крылья, не мог прийти в себя от безысходности и предопределенности. То-то суслики удивились бы, узнав, что во многом даже храбрее этого сапфирового гиганта…