ПРОЛОГ

Острые глаза Жемчужного-Уха едва успевали отслеживать молниеносные перемещения Тоши. Она замечала лишь отрывочные образы: Тоши, протыкающий мечом грудь орочи; Тоши, стоящий над обезглавленной змеей; Тоши, перерезающий три глотки одним движением. При каждом выпаде, он исчезал прежде, чем начинала течь кровь, мелькая к новой цели, как только он наносил текущей удар.

Пока очимуша мелькал по лесу, словно обезумевшая колибри, все кицунэ в изумлении наблюдали за ним. Им не нужно было защищаться, поскольку каждая змея в округе была сконцентрирована на том, чтобы остановить Тоши. Чешуйчатые части тела продолжали отлетать в стороны, и орочи продолжали падать на землю, пока Тоши превратился в размытое пятно даже для их зорких лисьих глаз.

Леди Жемчужное-Ухо узнала магическое усиление сразу, как только увидела его, но она не понимала, как Тоши смог стать столь опасным. Она пронаблюдала, как он метнулся к группе орочи на дальнем краю поляны, затем вскочила на ноги и бросилась к входу в пещеру.

Птицы-лезвия, парящие у входа, висели так плотно, что казались твердой массой. Жемчужное-Ухо почувствовала сотни уколов и порезов на коже, когда она, закрыв лицо рукой, ринулась сквозь заслон. Боль была терпимой, если она не будет останавливаться. Птицы, похоже, не нападали на нее, как на орочи, но их было достаточно много, чтобы нанести ей весомый урон, если она не будет осторожна.

Мощная рука поймала ее за воротник у шеи и вытащила из стены птиц обратно на лесную поляну.

- Это ужасная мысль, - сказал Тоши. – Я сделал все, чтобы пробраться внутрь было очень сложно, и Вам бы все равно не понравилось то, что бы Вы там увидели. – Он все еще светился, но уже не так ярко, как прежде. Что бы он не использовал для того, чтобы зачаровать себя, кажется, оно начинало слабеть.

Жемчужное-Ухо шлепком стряхнула с себя его сияющую руку. – Я желаю видеть Мичико немедленно.

- Ни в коем случае. – Тоши указал на холм, который продолжал пополняться орочи. – С рядовыми разобрались. Но сюда идут их генералы.

Жемчужное-Ухо проследила за его рукой и увидела на холме с полдюжины шаманов каннуси. Они сложили руки и молились. Их голоса менялись от шипения, к крикам и стонам, но ритм явно говорил о призывном ритуале. Леди Жемчужное-Ухо разобрала достаточно слов, чтобы ее сердце сжалось.

Рико стояла рядом с входом в пещеру, осторожно испытывая стену из птиц, но теперь она взволнованно звала Жемчужное-Ухо. – Они вызывают своего ками, - выкрикнула она.

- Я слышу. – Жемчужное-Ухо шагнула к Тоши. – Твои птицы смогут отразить великого духа?

- Возможно. Я никогда не пробовал. Скорее всего, нет.

- Тогда позволь нам забрать ее отсюда. Это небезопасно.

Сияние Тоши практически погасло. – Будет безопасно, - сказал он и убрал меч в ножны, достав свою изящную серебряную джитту.

- Отойдите в сторону, - сказал он. И смотрите, как мы разбираемся со злобными духами в Нумай.

Тоши направился к шаманам, молящимся на холме с джиттой наготове. Он доверил своим птицам-лезвиям защиту пещеры от лис пока он не будет готов впустить их туда сам… что могло не произойти никогда. Волноваться об этом он будет после того, как переживет следующие несколько мгновений.

Тоненький зеленый росток поднялся из земли неподалеку от молящихся шаманов. Пока первый рос и утолщался, из почвы появился второй. Поднялся третий, и четвертый. Все больше стеблей, покрытых листьями, тянулись к небу, сплетаясь между собой.

Когда вертикальные ростки были уже высокими и достаточно толстыми, чтобы считаться небольшими деревьями, боковые ростки потянулись из них во все стороны. Ветви вырывались из центральной массы, параллельно земле. В свою очередь, еще больше ростков вытекало из этих горизонтальных отростков, и вся масса этого живого леса становилась все тяжелее, сильнее, и крепче, сдавливая землю под своим разрастающимся весом.

У вершины всей этой живой конструкции образовалось женское лицо, неотличимое от лица Мёдзин Объятий Ночи. Это была такая же маска в виде женского лица, но эта, казалось, была сделана из гладкого, отполированного дерева. Тогда, как черная ками была окружена пеленой и бледными руками, ками орочи была покрыта листьями и мхом. Ее «волосы» по своей сути были еще одной линией миниатюрных деревьев, а руки огибали ее тело, непрерывно увеличиваясь и уплотняясь. Чем дольше молились шаманы каннуси, тем больше растительности покрывало ее тело.

Ты причинил здесь много вреда, - монотонно прогудел дух. – Слишком много. Отдай ребенка. Равновесие должно быть восстановлено.

Тоши остановился в ярдах десяти от ками. – Зачем вы привязали Кобо к тем деревьям?

Рост духа продолжался. Ее лицо склонилось, словно она впервые заметила Тоши.

- Я задал тебе вопрос. Ничего бы этого не произошло, если бы вы оставили моего напарника в покое.

Ты говоришь об изменнике. О том, кто отвернулся от собственного племени.

- Я говорю о моем брате по связывающей нас клятве, да. Кобо.