Пролог

- Ну хорошо, допустим, ты добьешься чего-нибудь от нее. Убьешь на это кучу бабок, кстати. Конечно, пофиг, это я так, к слову. А что дальше, ты подумал? – Андрей активно жестикулировал руками, пожелтевшими от злоупотребления курительными смесями в один из сложных жизненных периодов.

- Да какая разница!

- А ты уже не в том возрасте, чтобы не думать! Отдай себе отчет в том, кто ты и кто она. Женщины

любят не мужчину, а его социальный статус. Это записано на подкорке, это программа выживания с

первобытных времен, как будто сам не знаешь.

- «Она каждый день артистов видит, писателей видит, композиторов видит! Хачатряна видит» -

Федор вполне похоже изобразил известного персонажа известной комедии. - Я все-таки думаю, что

мужчина – это не только социальный статус…

- Конечно, не только. У тебя есть другие выдающиеся достоинства? Не боишься, что силенок не

хватит, а? – он повернулся к Федору и посмотрел на него, только уже серьезно и сочувственно. –

Дело не в этом, конечно, и не в статусе, а кто ты есть на самом деле… А лезть наверх, уцепившись

за женскую задницу – тебе надо? Это не твое призвание в жизни, вроде.

- Да причем тут! – Федор был до крайности раздосадован. Не такие слова он ожидал услышать, не

за тем приехал. - Знаешь, всегда легко найти повод, чтобы испугаться и остаться в своем болоте. А я

вот думаю, что рискнуть, пусть ничего не выйдет, лучше, чем потом всю жизнь жалеть о том, что не

сделал. Это у меня не просто так, это настоящая любовь, хоть ты это слово и не уважаешь, - сказал

Федор правильные вещи не самым уверенным образом.

«Как вообще может рассуждать о Любви человек, который каждый день гуляет среди этих

засранных кустов?» - раздраженно думал он, пока шел к машине.

«Но не вернулся ведь в Москву сразу, засомневался, стал искать подтверждений каких-то. . И

вот съездил, блин…»

Федор опустил стекло и выкинул сигарету. Тяжелый горячий воздух летнего вечера вокруг

автомобиля. Она должна быть сейчас в Москве, Мировая Лига закончилась… Нашел нужный номер,

положил трубку на торпеду, подождал, пока включится зеленый, собрался с духом и нажал на send.

- Привет, как ты? – он хотел изобразить, что позвонил как бы невзначай, просто поинтересоваться,

«как дела – как здоровье». Но вышло наигранно, фальшиво совсем получилось… - Поздравляю с

медалями, кстати.

- Спасибо.

- Как тебе Баку?

- Понравился! Очень удивлена была. Центр красивый, только весь в стройках. Когда отремонтируют

там все – станет похоже на какой-нибудь средиземноморский город!

27

©

- Интересно… Какие планы?

- Завтра утром улетаю в Италию, на отдых.

- Надолго?

- Не знаю пока, но хочу в Европе побыть все два месяца…

- У тебя какой номер будет работать: этот, или с которого ты отвечала последний раз?

- Нет, тот уже не работает, а этот я редко за границей включаю.

- Ясно… Ладно, счастливо, не пропадай…

- Хорошо, до свиданья!

Федору хотелось стихов. Он пытался собирать слова в рифмы, но получалось не очень.

Моя путеводная звезда.

Мое вдохновение,

трепет и решительность,

непутевой моей жизни мечта,

недостижимая всего в часе лета…

Ждать пары слов, взлетать и снова,

односложные СМС-ки, ничего личного.

Как достучаться?

Сигарета, приоткрытое окно машины,

пропахший бензином воздух

заполняет салон.

«Банальщина какая-то примитивная лезет. Однажды нашелся же ритм, сложились же

немногословные строчки в образы!» - он надеялся, что апрельское блюзовое настроение

повторится, что снова получится если не сказать, так написать откровенно и убедительно. Но не

повторялось. Просто было тошно. Лишь пронзительно-прекрасный голос Эммы Чаплин из

динамиков акустической системы авто как бы добавлял возвышенных нот его тоскливости.

Размышляя о природе стихосложения, он доехал до городской набережной. Коренной волжанин,

Федор поступил так совершенно машинально. Не зная, что делать, он направился к Волге.

Общегородской променад на набережной был в самом разгаре. Как выражались в Самаре,

«там собрался весь город».

- Федя! Привет! – услышал он откуда то издалека и не сразу сообразил, что зовут именно его. Федор

остановился и слегка ошалело, как оглушенный, посмотрел по сторонам. За столиком в ближайшем

кафе стояла женщина в ярко-красном платье и энергично махала ему руками.

- Привет, Викуля! Такая жара, хожу как прибабахнутый, ничего не вижу, ничего не слышу… - Федор

зачем-то стал извиняться.

- А я уже думаю, все, забыл меня Круглый совсем, в упор уже не видит старую больную женщину… -

Вика, по обыкновению, сразу же принялась заигрывать, сближаться, сокращать дистанцию, говорить

чуть с придыханием и стрелять глазами. – А я вот на набержную выбралась в кои то веки раз,

подружку жду, а ее все нет и нет, и сижу одна, вся такая романтичная…

- Вик, ну ты как всегда с места в карьер, - улыбнулся Федор. – Что бы я мог тебя забыть! Да как ты

только подумать могла такое!

Федор и Вика несколько лет проработали вместе. Викуля была женщиной самого что ни на

есть бальзаковского возраста, то есть ровесницей Федора, фигурой обладала самой что ни на есть

женственной, то есть вся состояла из приятных округлостей, ухоженных и умело подчеркнутых. При