Пролог

«Хвала Аллаху, Паша Сулейман, похоже, не знаком с правилом Бонапарта – всегда

преследовать и добивать отступающих. Иначе устроили бы нам в этом ущелье такую бойню – никто

бы не ушел. Между прочим, если судить с позиции объективного наблюдателя, то Сулейман провел

вчерашний бой совершенно бездарно. Если у Порты он – в числе лучших генералов, то у нас и в

правду хорошие шансы в этой войне…»

Но судить с позиции объективного наблюдателя не получалось.

Дружины болгарского ополчения стояли перед фруктовыми садами и виноградниками на

южной окраине Ески-Загры с рассвета 19 июля. Все утро офицеры напряженно разглядывали

противника в бинокли. Казалось, турки никак не могут решиться начать. Выстроившись как на

параде, таборы солдат в красных фесках замерли в ожидании образцово правильными колоннами.

«М-да, пожалуй, на кокандцев они не похожи», - размышлял подполковник.

В 8 утра турецкие части пришли в движение, под завывания горнов таборы изготовились к

атаке. Стало ясно, что беженцы не сильно преувеличивали: город готовились штурмовать главные

силы корпуса Сулейман-паши.

- Господа, а что помешало хотя бы окопаться в преддверии боя? – Линдстем, почти не спавший этой

ночью, пребывал в настроении весьма язвительном.

- А мы два дня на Ени-Загру дебушировали, выполняли диспозицию командующего, - не менее

едким тоном ответил ему Толстой. – Так что будем отбиваться на голом месте.

- Не подведут ваши ополченцы? – вполголоса задал вопрос подполковник.

- Вот это-то нам как раз и предстоит узнать, - непривычно серьезно ответил флигель-адъютант.

Как только турки собрались, наконец, с духом и пошли на штурм, стало понятно, что бой уже

проигран. Бригады ополчения стояли на открытой позиции, простреливаемой со всех сторон;

солдаты Сулеймана, наоборот, шли в атаку, укрытые кукурузой и виноградниками. Их было

значительно больше. Гурко явно не успевал. Единственной целью сражения оставалось задержать

турок сколько возможно, чтобы успели уйти жители города и беженцы, скопившиеся в Ески-Загре.

Поначалу все складывалось неплохо. Турецкие таборы пару раз откатывались назад. Беда

случилась ближе к полудню. Разобравшись, в конце концов, что перед ними всего восемь пехотных

батальонов, да еще и не русских, а из презренных болгар, Сулейман бросил в бой все силы, начал

обходить противника с флангов, продолжая атаки по всей линии обороны.

С командного пункта Толстого было хорошо видно, как на неприкрытом фланге дружины

Калитина появилась турецкая колонна. Роты ополчения пошли в атаку и залегли под перекрестным

огнем. В новую атаку командир повел их сам; болгары бросились в штыки и оказались окружены уже

с трех сторон. Выхватив флаг у третьего уже по счету упавшего знаменосца, Калитин успел только

крикнуть «Все к знамени! Напред!» и был убит наповал.

- Линдстем, скачите туда, отводите людей! - срывающийся голос Толстого. – Я атакую, отвлеку их!

57

©

Самарское знамя, столь торжественно врученное ополчению Главнокомандующим Великим

князем, было спасено в беспощадной рукопашной схватке. Оставшиеся бойцы вынесли его,

прорвавшись к своим. Уже в городе Линдстем выстроил вполовину поредевшую бригаду, готовясь

отбиваться от новой атаки. Но туркам тоже досталось изрядно, они не преследовали. Тем временем

был получен приказ об общем отступлении.

Перемешавшись с толпами беженцев, отступавшие части медленно втягивались из города в

дервентское ущелье. Линдстем остался в городе с полковником Депрерадовичем, теперь уже

бывшим комендантом Ески-Загры, который командовал эвакуацией. На улицах ни на мгновение не

утихала стрельба: отдельные отставшие группы солдат и вооруженные болгары отстреливались от

появившихся на окраинах черкесов. С севера город обходила многочисленная колонна турецкой

пехоты.

- Когда они дойдут до ущелья, начнется кровавая баня, - сквозь зубы процедил Депрерадович, не

опуская бинокля. – Подполковник, берите пластунскую сотню и дивизион драгун и попробуйте

задержать их. Это последние боеспособные части…

Бегом преодолев охваченный паникой город, маленький отряд Линдстема залег в

виноградниках.

- Развернуться в цепь! Огонь залпом только по моей команде! Не высовываться! – Линдстем

внимательно смотрел на приближавшегося неприятеля.

«Не меньше двух таборов… Идут спокойно, идут добивать», - он выбрал себе место на пригорке, так, чтобы казаки и спешившиеся кавалеристы могли его видеть. Зарядил револьвер, положил его

рядом с собой. «Все будет зависеть даже не от точности стрельбы, а от быстроты перезаряжения

винтовок», - сказал он себе. Неожиданно увидел рядом Пантелеича.

- А ты чего здесь?

- Чать не разучились еще стрелять, на кухне-то … И ружьишко пристреляю, вот… - в руках у

денщика был новенький «Винчестер», купленный Линдстемом перед самым отъездом в Болгарию.

Турки их не замечали. Триста шагов, двести пятьдесят, двести… Линдстем поднял саблю.

- Целься! Залпом – пли!

Никак не ожидавшая засады колонна смешалась.

- Залпом – пли!

Передние пытались залечь, но офицеры пинками поднимали солдат, гнали вперед.

Третий залп. «Если теперь построятся в цепь – окружат, всем конец», - думал Линдстем. Но